Вот как анализирует этот «политизированный казус» российский исследователь Ю. Булатов: «С позиции сегодняшнего дня становится очевидно, что Постановление от 23 июня 1990 года, принятое молдавским парламентом, было крайне противоречиво по своему содержанию, оценкам и выводам, <…> в документе явно искажалась история российско-молдавских отношений, связанная с вхождением Бессарабии в состав Российского государства»99.
Ю. Булатов отмечает, что при оценке событий 1812 г. молдавские парламентарии не проявили должной компетентности в знании существа проблемы, а их экспертные оценки оставляли желать лучшего. Заявления республиканских политиков в большей степени носили популистский характер и содержали ряд неточностей. Для обоснования своей позиции по этому вопросу ученый приводит аргументы, которые трудно опровергнуть. Среди них находятся следующие: «…B рассматриваемом историческом периоде на политической карте мира не существовало государство Молдова. Речь могла идти только о вассальном образовании в составе Османской империи, именовавшемся Молдавским княжеством:
– под аннексией подразумевается захват чужой территории тем или иным государством в результате военных действий против другого государства или угрозы захвата. Однако общеизвестно, что за всю многовековую историю российско-молдавских отношений Молдова никогда не воевала с Молдавским княжеством;
– <…> Бессарабия по Бухарестскому миру 1812 года передана Турцией в состав России. К тому же молдавское население только приветствовало смену государственной принадлежности Бессарабии от Османской к Российской империи»100.
Трудно не согласиться с вышеприведенными и другими доводами Ю. Булатова, изложенными в названной статье. Главное, на что обращает внимание читатель, что молдавские парламентарии и прорумынские политики и ученые-историки впервые с трибуны высшего законодательного органа заявили об отрицательном отношении к подписанному в Бухаресте русско-турецкому договору 1812 г., поставив под сомнение законность этого документа101. В то же время трезвомыслящие политики, ученые и большая часть населения страны рассмотрели в этом заявлении парламента русофобские мотивы антироссийские настроения.
Авторы всецело согласны с позицией российского ученого Ю. Булатова, когда он констатирует, что «с момента заключения Бухаресткого мира и вплоть до крушения самодержавия (февраль 1917 г.), то есть на протяжении более чем 100 лет, благодаря России на территории Бессарабии воцарился прочный мир и неукоснительно соблюдался порядок, установленный центральной властью. <…> Положительная оценка судьбоносных для молдаван событий, связанных с вхождением Бессарабии в состав России, никогда не оспаривалась и не подлежала пересмотру и в годы царизма, и в годы советской власти вплоть до перестройки»102.
В то же время следует подчеркнуть, что по прошествии тридцати лет после принятие парламентом страны указанного Постановления 23 июля 1990 г., положившего начало «антироссийской программе» и многочисленным «научным обоснованиям» якобы имеющихся нарушений норм международного права как при заключении Бухарестского мира, так и многих решений руководства Молдовы, призывы «к новому прочтению» истории российско-молдавских отношений продолжаются, что до сих пор приводит гражданское общество Молдовы к постоянной политической, экономической и социальной нестабильности с трудно прогнозируемыми последствиями.
Гагаузский вектор в независимой Молдове. Анализ российско-молдавских отношений с антироссийских позиций не входит в задачи данного исследования, хотя следует подчеркнуть, что налицо ситуация, когда непродуманная политическая коньюнктура, насаждение в молдавском обществе ложной трактовки многовековых отношений между Россией и Молдовой могут привести к ослаблению исторической памяти молдаван, гагаузов и других представителей полиэтнического населения страны, создать угрозу постепенного разрушения молдавской этнической и национальной (государственной) идентичностей103.
В данном контексте показательна этногражданская мобилизация гагаузов уже в постсоветский период, которая привела к формированию гагаузской автономии, как своего рода проявления протестного отношения к инициативам возможной утраты молдавской государственности (теме, будоражившей умы жителей республики в начале 90-х гг. и сохраняющей свою актуальность и сегодня). Вплоть до выхода в свет данной книги тема «унири» (объединения) продолжает оставаться козырной картой праворадикальных политических формирований страны.
Становление Автономно-территориального образования Гагауз Ери (Гагаузия) происходило в условиях сложной этнополитической ситуации, имевшей место в Молдове в конце 80-х – начале 90-х гг. XX столетия. Одним из базовых требований (разумеется, кроме создания автономии), которое выдвигала гагаузская элита и всецело поддерживал народ, было сохранение русского языка как языка межнационального общения. Гагаузы, равно как и болгары, проживая в границах Российской империи и затем СССР, стали двуязычными. Данный признак в свою очередь обозначил их включенность в поле русской и шире – российской ментальности.
Гагаузско-русское двуязычие впоследствии стало неотъемлемой чертой социокультурного облика гагаузов. Именно через русский язык происходило постижение и приобщение гагаузов к истории и культуре своего народа. Благодаря русским ученым – Б.А. Мошкову, В.В. Радлову, а также исследователям советского периода Н.К. Дмитриеву, Л.А. Покровской, впервые было положено начало академическому изучению фольклора и этнографии гагаузов, а также гагаузского языка.
Хотелось бы остановиться также на роли тех личностей, которые внесли весомый вклад в становление гагаузской государственности. Идеологами Гагаузии являются ученые М.В. Маруневич, Г.А. Гайдаржи, С.С. Курогло, С.С. Булгар. Следует подчеркнуть, что эти люди проявили себя в нескольких ипостасях.
Кандидат исторических наук М.В. Маруневич работала в сфере науки, занимаясь исследованием этнографии (материальной культуры) гагаузов в Академии наук МССР. Она возглавляла рабочую группу по созданию Отдела гагаузоведения в АН. Одновременно Мария Васильевна преподавала этнографию в Кишиневском государственном университете, а затем стала заведовать кафедрой общественных дисциплин в Комратском государственном университете. В период становления автономии она входила в Верховный Совет непризнанной Гагаузской Республики, возглавляла Ассоциацию гагаузских женщин. Иными словами, сочетала научную, педагогическую и общественно-политическую деятельность. Мария Васильевна участвовала в становлении гагаузского телевидения и радио, а также Национального центра научных исследований Гагаузии, который был основан в 1993 г. по ее инициативе и при ее непосредственном участии. В этом центре были разработаны и опубликованы материалы, обосновывающие необходимость создания гагаузской автономии. В настоящее время данная структура носит имя М.В. Маруневич. Мария Васильевна неоднократно участвовала в международных форумах (ООН, ОБСЕ и др.), посвященных проблемам коренных и непредставленных народов104.
Кандидат филологических наук ГА. Гайдаржи в стенах АН Молдовы занимался исследованием гагаузского языка, является автором монографий и статей по гагаузскому языку. С его именем связано становление кафедры гагаузского языка в Кишиневском педагогическом университете им. И. Крянгэ, а также проект транслитерации гагаузского алфавита на латиницу. В течение нескольких лет Гаврил Аркадьевич преподавал лингвистические дисциплины в Комратском государственном университете. Г.А. Гайдаржи также известен как собиратель гагаузского фольклора и поэт105.
Кандидат исторических наук С.С. Курогло в Академии наук возглавлял Отдел гагаузоведения в АН МССР. Является автором монографий и научных статей, посвященных духовной культуре гагаузов и гагаузской антропонимии. Кроме научной деятельности С.С. Курогло преподавал исторические дисциплины в Кишиневском государственном университете, а затем в Комратском государственном университете. С середины 80-х гг. Степан Степанович участвовал в общественно-политической жизни Молдовы. В конце 80-х гг. вместе со своими коллегами из АН и представителями гагаузской общественности основал общественное движение «Гагауз халкы» («Гагаузский народ»). В 1990–1994 гг. являлся депутатом парламента Республики Молдова. Участвовал в подготовке проектов в области национальной культуры. С.С. Курогло известен как гагаузский поэт106.
Кандидат исторических наук С.С. Булгар является автором ряда научных и научно-популярных публикаций, посвященных истории и культуре гагаузов. В сферу его научных интересов входит изучение истории гагаузов, их этногенеза, истории становления гагаузской письменности, преподавания гагаузского языка в 60-е гг. XX в., исследование жизни и деятельности известных гагаузов, материальной и духовной культуры гагаузов. В период становления гагаузской государственности С.С. Булгар стоял у истоков создания общественно-политического движения «Гагауз халкы» и принимал самое активное участие в этномобилизационных процессах. С 2004 по 2011 г. он возглавлял Научно-исследовательский центр (НИЦ) Гагаузии. Под его руководством в 2006 г. были изданы очерки по истории и культуре гагаузов. В них впервые в хронологическом порядке были представлены основные этапы истории гагаузов. В настоящее время Степан Степанович заведует Отделом истории и этнографии НИЦ Гагаузии им. М.В. Маруневич. Другой областью его деятельности является литературное творчество.
За последние годы в политической жизни автономии происходят события, напрямую влияющие на сознание и поведение гагаузов. Сегодняшнее руководство Гагауз Ери во главе с Башканом Ириной Влах ведет работу, направленную на сохранение национально-культурной и православной идентичности гагаузов, придерживаясь нравственно-этических норм гагаузского кодекса чести. Еще М. Чакир, как мы уже отмечали, обозначил основные черты характера гагаузов и принципы сохранения гагаузской нации: «Название народа “гагаузы” означает дословно “люди правого слова, люди веры, держащие данное ими слово, люди, которым стоит доверять”»107.
Многие источники показывают, что наибольший ущерб самосознанию и национальным традиционным ценностям гагаузского общества был нанесен политикой румынских властей в годы оккупации Бессарабии. Например, С. Булгар подчеркивает, что «Румынские оккупационные власти в период 1918–1940 годов путем унижений, оскорблений, избиений пытались ослабить национальное самосознание гагаузов. Но они активно сопротивлялись этой политике и сохранили честь и достоинство своего народа»108.
Подтверждением тому является участие гагаузов в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., проявление мужества и героизма представителями в боях с фашистскими захватчиками. Об этих героических событиях напоминают сегодня молодому поколению Гагаузии памятники погибшим воинам Красной армии, установленные во многих населенных пунктах, а также обелиск и вечный огонь, мемориал памяти в Комрате.
Теперь позволим себе поделиться некоторыми размышлениями относительно того, почему гагаузы, несмотря на довольно сложные вызовы истории, смогли устоять и сохранить свою самобытность. На наш взгляд, значительную роль в этом сыграло пребывание гагаузов в составе Российской империи, а затем Советского Союза. Российская империя, определив для задунайских переселенцев очень выгодные льготы, способствовала их успешному социально-экономическому развитию. Буджак (центральная его часть), который до прихода болгарских и гагаузских колонистов был в значительной степени необжитой территорией, благодаря их труду превратился в цветущий, плодородный край. В советскую эпоху, невзирая на драматические события, повлиявшие не самым лучшим образом на судьбы болгар и гагаузов, происходило успешное этнокультурное развитие обеих этнических общностей. У гагаузов впервые появилась своя художественная литература на родном языке. Именно в советский период благодаря политике государства, направленной на этнокультурное развитие всех народов Советского Союза, гагаузы впервые обретают письменность, в их среде формируется гагаузская интеллектуальная элита и творческая интеллигенция – писатели, художники, композиторы. Появляются ученые-гагаузоведы – выходцы из гагаузской среды. Как было сказано выше, многие из представителей интеллектуальной элиты стали активистами движения за автономию. В этом отношении мы солидарны с М.Н. Губогло, который высказал мнение о том, что первыми идеологами создателями гагаузской автономии являлись именно ученые и писатели. Исследуя вопросы этничности в гагаузской художественной литературе, М.Н. Губогло установил, что со стороны творческой элиты и научных исследователей-гагаузоведов еще за 20–30 лет до обретения автономии велась серьезная работа по созданию этномобилизационного потенциала. Гагаузоведы, последователи Б.А. Мошкова, издавали труды по проблемам истории, этнографии и языка гагаузов. Писатели и художники транслировали этническую информацию посредством своих произведений. Одну из главных ролей в этом отношении играла, безусловно, художественная литература, которая при помощи образной речи «учила быть гагаузом»109. Ученые, писатели и художники, носители гагаузского языка и культуры, были выходцами в основном из крестьянской среды и соответственно хорошо знали народные традиции. Их произведения, написанные на родном языке, не пользовались большим спросом до начала эпохи перестройки по причине того, что массовый гагаузский читатель не был готов к их восприятию110. Однако с наступлением трансформационных процессов в конце 80-х – начале 90-х гг., когда в союзных республиках начинается движение за этнонациональное возрождение и сохранение самобытности, литература на гагаузском языке становится востребованной. Художественная литература гагаузов как литература младописьменного народа, не имея своей традиции (в отличие, например, от литературы бессарабских болгар), основывалась на фольклоре и народных традициях. Еще в советскую эпоху писатели обозначили в своих произведениях основные элементы этнической идентичности гагаузов – представление о родине (этнической территории), о родном языке, о традициях народа и т. п. Этнологом-гагаузоведом Д.Е. Никогло было установлено, что в отличие от поэтов болгарского происхождения, которые сакрализируют свою историческую родину – Болгарию, гагаузские поэты считают священной землей исключительно Буджак. При этом в гагаузской литературе почти нет поэзии, посвященной Болгарии как исторической родине. Произведения гагаузских писателей, в которых воспевался родной край – Буджак, родной язык и красота народных обычаев, проникали в души и сознание гагаузских читателей и в условиях сложившейся этнополитической ситуации мобилизовывали их на борьбу за автономию111.