Отметим, что до 1812 г. территория междуречья Днестра и Прута не имела единого управления. Источники повествуют, что она была разделена на три части: молдавскую представляли центральные и северные уезды, подчиненные молдавскому господарю и его администрации; южная часть (Буджак) находилась под властью ногайских татар; города и крепости с их окрестностями (Аккерман, Измаил, Килия, Яссы, Бендеры, Хотин) управлялись турецкой администрацией⁴². Теперь, ликвидировав деление управления регионом на турецкий, татаро-ногайский и молдавский сектора, Пруто-Днестровский регион ставится под единое управление.

В 1812 г. Александр I, недовольный медлительностью Кутузова, выработал свой собственный план действий и назначил Чичагова главнокомандующим Дунайской армией, Черноморским флотом и генерал-губернатором Молдавии и Валахии. На него были возложены обязанности – принять новоприобретенные провинции, наметить первые шаги по организации и упорядочению административного устройства земель, переходящих к России по Бухарестскому договору.

Одним из первых решений генерал-губернатора было разделение новых территорий на шесть уездов (цинутов): Хотинский, Ясский (Бельский), Оргеевский, Бендерский, Аккерманский и Измаильский. При обсуждении вопроса, как назвать новую область и какой город избрать административным центром, было решено: поскольку междуречье до 1812 г. называлось и Бессарабией, и Буджаком, назвать регион Бессарабией. А при выборе центра новой области была принята рекомендация митрополита Г. Бэнулеску-Бодони, чтобы им стал г. Кишинев. Император Александр I дал на это свое согласие.

23 июля 1812 г. генерал-губернатор подписывает «Правила временного управления Бессарабией», заложившие основу управления бессарабскими землями (вступили в силу в марте 1813 г.).

Приведем только ключевые пункты этих Правил:

«– …Жителям Бессарабии оставляются собственные законы; <…> в качестве исправников будут избраны только молдаване, присягавшие на веру России, как русские. Гражданское правление состоит из двух департаментов; <…> Акты будут составляться на молдавском языке <…>. Бессарабским жителям предоставлены следующие привилегии: <.. > Все жители этой области и те, кто здесь поселится, освобождаются на три года от всех налогов <…>; Все жители области и те, кто здесь поселится, освобождаются на три года от воинской повинности⁴³.

29 апреля 1818 г. выходит Устав образования Бессарабской области, в котором были определены особые способы управления, верховная власть и статус языков управления: «…Бессарабия сохраняет свое состояние народа и в силу этого получает особый способ управления. <…> В области учреждается верховный Сфат из председателя, четырех членов областного правительства и шести депутатов. <…> Областной Совет рассматривает все вопросы, относящиеся к области. <…> В работе Верховного Совета используются русский и молдавский языки. <…> Правительство рассматривает вопросы на русском и молдавском языках…»⁴⁴.

Таким образом, Восточная Молдавия управлялась Верховным Советом (Сфат), председателем был губернатор, рабочими языками были русский и молдавский языки, документы издавались в зависимости от их характера на указанных языках. В конечном счете, «для природных молдаван, проживающих в Пруто-Днестровском междуречье, а теперь, не сходя с места, ставших коренными жителями Бессарабии, присоединение к России означало исполнение их вековых чаяний: освобождение от турецкого ига и долгожданное воссоединение с русским народом, братским по православной вере и родственным по культуре»⁴⁵.

Историки писали по поводу «Устава образования Бессарабской области», что он являлся настоящей либеральной Конституцией, по которой Бессарабия стала автономной областью в составе Российской империи⁴⁶.

Ситуация в Бессарабии в этот период не была однозначной, известно, что крестьяне целыми семьями, а иногда и всем селом уезжали из Бессарабии. П.К. Лучинский отмечает: «Именно в первые годы после присоединения бессарабские крестьяне, напуганные тем, что их превратят в крепостных по российскому образцу – в Молдове крепостничество было отменено еще в середине XVIII века – пересекали новую границу и убегали в старое княжество. <…> Несмотря на то что Россия значительно облегчила народу существование и что местные власти и лично митрополит Бэнулеску-Бодони неоднократно призывали население к нормальной жизни, массовый исход продолжался до 20-х годов, пока в крае не настало истинное, вполне ощутимое улучшение социально-экономической жизни»⁴⁷.

Переселившиеся к этому времени в Буджак болгары и гагаузы оказались в двойственном положении. С одной стороны, русское правительство обещало им ряд привилегий, с другой – переселенцы столкнулись с реалиями повседневности. Молдавские помещики всячески старались их закабалить. Это также послужило одной из причин обратного исхода переселенцев за Дунай и привело к массовым выступлениям летом 1812 г., в 1814 и особенно в 1816 гг. Была даже создана специальная комиссия во главе с А.П. Юшневским и Д.П. Ватикиоти для выяснения состояния задунайских поселенцев⁴⁸.

Современные исследователи И.Ф. Грек и Н.Д. Руссев выделяют ряд причин, характеризующих массовое движение задунайских переселенцев:

«– степной Буджак, оставшийся с 1807–1808 гг. незаселенным, а его земли “пустопорожними”, с 1812 г. становился центром притяжения для выходцев из-за Дуная;

– массовое заселение Буджака задунайскими переселенцами проходило двумя путями: а) непосредственное переселение части эмиграции 1806–1812 гг., б) самовольное переселение в форме бегства задунайской эмиграции последней русско-турецкой кампании и десятилетий, предшествующих 1806 г., с помещичьих земель, расположенных северо-восточнее Буджака;

– требование обещанного М. И. Кутузовым устройства на правах Донского казачьего войска, как и фактическое их устройство в 1819 г., на правах иностранных колонистов;

– задунайские переселенцы опасались попасть в крепостную зависимость на территории Российской империи. По этой причине они отказывались переселяться в глубь России. Нежелание задунайской эмиграции оставаться на помещичьих землях Бессарабии объясняется не только стремлением быть свободными крестьянами, но также и тем фактом, что земли степного Буджака, в отличие от остальных земель Пруто-Днестровского междуречья, власти объявили казенными, то есть принадлежащими государству. Поэтому на них не могли претендовать ни власти Бессарабской области, ни местные помещики»⁴⁹.

Ситуация «приглаживания» интересов задунайских колонистов в 1812–1818 гг. была изменена по воле случая и, по сути, одним человеком – Иваном Никитичем Инзовым. Конечно, это несколько утрированное утверждение, но на примере его деятельного участия в судьбе переселенцев становится очевидным то, сколь велика порой роль личности в истории. Впрочем, по порядку.

Когда был готов проект Устава и принято решение о его утверждении, столицу новой области – город Кишинев – посетил император Александр I. «Визит императора был подготовлен русской дипломатией с расчетом привлечь внимание иностранных держав – прежде всего, Англии, Австрии, Франции, Турции – на отношение (так в тексте. – Прим. авт.) России к статусу присоединенной Бессарабии <…>. Понимал значение своей миссии и сам Александр I, прекрасно знавший, что долгожданный “Устав” составлен и местные бояре ждут от него подтверждения своего равенства в правах с русским дворянством. Ждали этого визита все слои общества, пораженные возможностью воочию увидеть императора. Турецкий султан подобными визитами провинцию не удостаивал»⁵⁰. Все прекрасно понимали, что визит государя является историческим событием в жизни области, открывает местному населению новые перспективы совместной жизни в составе России.

В то время главным попечителем и председателем Попечительского комитета, занимающегося делами колонистов в Херсонской, Таврической, Екатеринославской губерниях и в Бессарабской области⁵¹, был назначен генерал-лейтенант И.Н. Низов⁵². Благодаря визиту императора и прошению задунайских поселенцев, авторство которого исследователь М.В. Агбунов приписывает непосредственно Ивану Никитичу⁵³, 29 декабря 1819 г. вышел императорский Указ, в корне изменивший положение 27 тыс. задунайских переселенцев. Они получили статус колонистов.

Император подписал указ через шесть дней после дня рождения И.Н. Инзова. По мнению Агбунова, это был своеобразный подарок генералу-попечителю⁵⁴. В соответствии с императорским указом Министерства внутренних дел оформило специальный документ от 12.03.1820 г. о льготах и привелегиях колонистов⁵⁵.