– Извини, что потревожил, больше это не повторится. Прощай…

Жена неожиданно остановила Осипа и приказным тоном сказала:

– Ладно, сядь! Давай поговорим.

– Ты хочешь повторить всё, что сказала до этого? – иронически спросил Брамс.

– Чего приходил? – пропустив сарказм, спросила Татьяна Ивановна.

– Проведать тебя, детей, – уклончиво ответил Осип Емельянович.

– А где же ты шлялся все эти годы? – язвительно спросила жена.

– Работал, – ответил Брамс.

– Угу, знакомые рассказывали мне, как ты работал, – усмехнулась Татьяна Ивановна. – Если честно, я уже и не думала, что мы когда-нибудь свидимся.

– Тань, – Осип Емельянович нахмурился, – а что же ты через этих знакомых не сообщила мне ваш новый адрес?

– А зачем? – наигранно вздёрнула брови жена.

– То есть? – усмехнулся Осип Емельянович. – Ты уже тогда окончательно поставила точку в наших отношениях? Правильно я понимаю?

– Понимай, как хочешь, – повела плечом Татьяна, – но я тебя не ждала.

– Похоронила, что ли? – улыбнулся Брамс.

– Духовно да.

– Ну, давай, – Брамс снова поднялся со стула, – проводи меня в последний путь. Всего тебе доброго. У меня к тебе единственная просьба: прекрати детям рассказывать небылицы о нашей с тобой жизни. Вспомни первые пятнадцать лет, ты там найдёшь много приятного и хорошего. Не настраивай их против меня.

– А ты что делаешь? – желчно спросила жена. – Лихо Павлика обработал. Что ты ему наговорил?

– Сказал, что мама у него хорошая…

– Да, я заметила, – воскликнула Татьяна Ивановна, – он уже меня и в подлости успел тут обвинить. Хорошо, видимо, побеседовали…

– Дурочка ты, – улыбнулся Брамс. – Я никогда детям о тебе слова худого не сказал.