– Теперь всё?

– Теперь всё, дорогой, – беззаботно чирикнула я и вспорхнула с кресла.

Эта мизансцена была готова ещё до того, как на него свалился воз моих заранее отвоёванных свадебных подарков. Я остановилась аккурат посередине между танагратом и дверью. Медленно обернулась, выдержала паузу и поведала с робкой застенчивостью:

– Кстати, мужик в синем камзоле с драной бородёнкой и бегающими глазками уважает тебя. И даже восхищается твоими неземными талантами. Уж не знаю, что под этим подразумевается.

– Чушь! – фыркнул муженёк. – Это мой советник по хозяйственным делам. Аэт Паувол. Он проедает мне печенку в любой мелочи. На сто рядов перетряхивает любое решение. А потом ещё тащится по пятам, вынюхивая любой просчёт.

Рах насмешливо затренькала. Пару раз фыркнула в ухо Фомы неверующего, стекла на пол и продефилировала ко мне.

– Он предан тебе. И крайне трепетно к этому относится, – уверенно подтвердила я. – О чём бы вы ни говорили перед моим появлением, он голову за это готов сложить. Так и пылал решимостью надорвать пупок, но исполнить всё лучше на порядок. И добиться твоего уважения.

– Он оспаривал это до посинения, – озадаченно прокомментировал танаграт и полез на своего любимого конька: – Это всё?

В его башке набирало силу расчётливое любопытство.

– Кто тот верзила в железе? С огромным нелепым мечом и претенциозной цепью на шее.

– Зеран аэт Берейс, – Варкар даже не скрывал вскинувшейся подозрительности. – Один из самых богатых агратов Однии.

– Он завидует тебе так, что почти выжрал себя изнутри. Его раздражает каждое твоё телодвижение. Он прямо-таки наслаждался злорадством при моём появлении из-за твоей реакции. По-моему, он ждёт, когда тебя можно будет прикончить. Хотел бы немедленно, но чего-то боится.

Рах на моём плече горячо застрекотала и закивала головкой в поддержку выводов Внимающей. А вот этой мымре он поверил!

– Это всё? – муженёк вмиг собрался в один мощный ледяной и жёстокий кулак.

– Ещё двое к тебе ровно дышат. Но не лишены уважения к твоей персоне. А последний – такой красавчик с бесстыжими глазами и завитыми кудряшками – что-то алчно прикидывал в уме. И был очень доволен собой. Косясь на тебя, страшно тревожился и даже трусил. Так и качался между этими двумя чувствами: жадность и страх перед тобой. К чему бы это?

– Хочет продать подороже?

– Не знаю, – честно призналась я. – Но очень похоже на то. Я, во всяком случае, не нахожу других объяснений такой картине. Впрочем, я не всё знаю, а тебе видней.

Больше мне нечего было делать в святая святых моего супруга. Качнула головой, натянула капюшон и добралась до дверей.

– Благодарю, – глухо ударило мне в спину.

Я отмахнулась ручкой и отправилась в обратный путь. Ничего личного, я просто работаю свою новую работу в рамках должностных обязанностей. Ну и… защищаю персональную кормушку. Кэм права: сама о себе не позаботишься, никто и не почешется. Похоже, это замужество мне начинает нравиться в разрезе моих шкурных интересов. А как моё рвачество выглядит со стороны мне столь же интересно, как местной морской каракатице падение Бастилии на чужой планете. Всё, что обо мне могли подумать, уже проделали.