– Потом косится на того же старичка. И нетерпеливо ожидает какого-то мероприятия в самое ближайшее время. При этом сладко предвкушает, поглядывая на его сумку. И мысленно злорадствует в ожидании чего-то. Это освободит его от чего-то неприятного до жути.
– Алсти с Рогри задумали что-то против доглядчика Фетия, – невозмутимо диктовал дешифратор. – Тот в прошлом месяце вскрыл недостачу в их налогах. Видать убьют. Возможно, уже сегодня. А бумаги с их махинациями стырят.
И всё в таком же духе пять часов кряду. Я потеряла счёт времени. Периодически отдельные головы с их эмоциональной требухой сбивались в неестественные кучи с нелепой путаницей чувств. Они лезли в глаза, заслоняя всех остальных. Взбалтывали мозг и перебаламучивали мои собственные ощущения, вызывая мешающие сконцентрироваться эмоции. Я трясла головой, выхлёбывала очередную порцию орденского допинга и шарила, шарила, шарила по чужим мозгам. Как кит, обречённый вечно пропускать через себя мириады тонн воды для набивки необъятного желудка.
Даже не сразу поняла, что делегаты начали расползаться – считывала и считывала. Дешифратор охрипшим попугаем мерно тарахтел под боком. А скрип перьев заглушали шумные зевки писцов. Варкар сунул голову в нашу келью и с первого взгляда оценил обстановку. Он шуганул встрёпанных хронистов и вытащил жёнушку на свободу. Ну да, сунул меня в эту душегубку, выжал из калеки все соки, а теперь благородствует! Как чувствовала, что линять нужно подальше от этих супружеских обязанностей. Меня шатало, тошнило и настоятельно тянуло поискать ночную вазу. Последнее, что помню, так это взлёт вверх. Опять его жёсткая царапающаяся куртка. Сочувственное мурлыканье Рах на широком плече, где притулилась моя чугунная голова.
Вотум с Алесаром промахнули весь путь до моей агратии за пару суток, перескакивая с одного обра на другого чуть ли не на скаку. Те круто выносливые. Земным лошадям до них, как мартышке до Эйнштейна. Причём, избавившись от седока и поклажи, скакун-обр может восстанавливать силы даже при скачке вхолостую. И если сам всадник способен держаться в седле, пока задница не отстегнётся, то на трёх обрах он может молотить по дороге хоть неделю подряд. Тягловые обры всё делают спокойно и обстоятельно. Они тоже могут волочиться неделями, не претендуя на полноценные выходные – главное не перегружать. Но, как же это долго – помереть со скуки! Особенно в самую унылую пору осени, когда от лета и следов не осталось. А зима ещё не приукрасила серый облезлый пейзаж со скелетами деревьев и дорожной грязью.
Однако к исходу пятого дня пути нам утопленникам всё-таки повезло: на нас напали. Причём предерзостно! Обозный хвост уже втянулся в это захламлённое ущелье полностью. Мы второй день ползли между первыми встреченными гигантскими горами. Они не поражали новизной ощущений – всё те же старые знакомые с большой дороги. Винегрет из одёжки всех мастей, небритые рожи, нецензурные крики души. Но, степень их вооружённости Сарг с ребятами оценили весьма высоко: и количество, и ассортимент.
Вот, чем всё же хороши вояки, так это штатными реакциями на идентичные ситуации. Пока первая стихийно сбившаяся в кучу команда отражала натиск бандитов, вторая уже что-то там мастерила из повозок. И комплектовала из скакунов ударный отряд рогатых отморозков. Те ревели, как оглашенные, молотили копытами каменистую землю и рвались в бой. Тяжеловесы не погнушались помочь родичам обстоятельным грозным гулом, но с места не сдвинулись. Сарг с Мейхалтом унеслись воевать с первой группой. А здесь в серёдке обоза всем распоряжались Вотум с Алесаром. Красавчик был явно недоволен тем, что его не взяли помахать мечами. Но, кто ж попрёт против нашего Сарга, имея планы на будущее?
Во всей этой организованной сутолоке при мне неотрывно толклись пара гвардейцев, Мерона с Рах, Тех и Клор с Лайрес. Эта заневестившаяся малютка-баскетболистка уже давно рвалась в воительницы. Она периодически откапывала желающих подучить её взаправдашней рубке, мордобою и метанию всякого железного барахла. Клор, как и меня, от этого коробило. Но именно я уговорила мою робкую наперсницу выпустить оперившуюся пташку на волю. В конце концов, девчонка лучше знает, что для неё полезно. Чем ей интересней зарабатывать на хлеб и чем успокоится это неуёмное сердечко. И вот её час, к сожалению, настал.
Из какой-то щели в стене ущелья повыпрыгивала вооружённая до зубов нечисть. И принялась ретиво пробиваться не куда-нибудь, а целенаправленно к крузаку. В поле моего зрения попало несколько голов, воодушевлённых чем-то весомым в денежном выражении. Отметив месторасположение моей мордахи в маске, они добавили оборотов. Вотум рубился, как сумасшедший. Поха с Чохом видно не было – поди разгляди эту мелочь в толпе задвухметровых мужиков! Тех с Рах тоже исчезли, наверняка на подмогу. Алесар мелькал где-то в самой гуще событий. Мерона – скрытная стерва – лупила с макушки воза из здоровенного лука, с которым управлялась не хуже, чем с лекарским ножичком. Лайрес тоже успешно отбивалась от какого-то щербатого мужичка, бросающего на меня алчные взгляды.
Подпрыгивая на облучке крузака – чтобы всё видеть – я страшно переживала за девчонку. А паче того за Клор. Самая приличная из моих наперсниц тянула под уздцы Эпону, пытаясь протащить её между возами. Моя грозная коровка артачилась, косясь на соблазнительное побоище. Она упиралась и недобро зыркала на всклокоченную Клор.
Неподалеку материализовался Алесар, взлетел на какой-то камень и вновь нырнул в пыльное вопящее, утыканное лезвиями мечей облако. Ненадолго показался Вотум, вспарывающий брюхо заросшему до самых глаз широкоплечему отморозку. Мерона перелетела на соседний возок, а оттуда на следующий и скрылась с глаз. Лайрес вопила, как одержимая, перед рухнувшим на колени щербатым – даже умирая, тот всё пытался не терять меня из виду. От входа в ущелье уже неслись несколько ветеранов, издавая слитный паровозный гудок. У меня глаза разбегались из-за отсутствия военных навыков наблюдателя. Но тут Клор одержала победу над моей ненормальной гибридихой. От рывка Эпоны я кубарем вкатилась в крузак – боками и растопыренными конечностями собрала все углы и выступы.
И так торопилась вылезти назад, что даже забыла испугаться. Первое, что бросилось в глаза, здоровенный детина, летящий на Клор со своим проклятым мечом. Времени на мозговую атаку не было – я залезла под балахон, выдернула засапожный нож и метнула просто так, наобум: истерично и куда попало. Попала детине аккурат в шею – кто-то из богов явно за мной приглядывал. Бедняжка Клор подхватила оброненный им меч и бестолково замахала перед собой – на неё бежали сразу два бандита.
Издалека прилетела стрела, вонзившись в спину одного из них. Он споткнулся, упал, покатился прямо под ноги Эпоны. И та, встав на дыбы, наконец-то, поучаствовала в схватке. Я же успела поймать в ментальный прицел голову второго и принялась лупить по продолговатому мозгу скотины. Он перестал дышать, но на последних ударах сердца дотянулся до Клор, что пялилась в другую сторону. Орать в таком гаме было бесполезно, и я ударила по её височной доле. Бедную женщину обуял такой страх, что она повалилась на землю, отчаянно визжа – меч в последнем усилии просвистел над её головой и пропал.
А Эпона рванула с места навстречу новой троице – когда они только закончатся?! Я вновь влетела в крузак, как мяч в ворота. Мой фургончик мотало со страшной силой – в Эпоне рулила половина боевого скакуна. А мощь тяглового предка позволяла не замечать такую досадную помеху, как фургон с живой начинкой. Я уже почти доползла до облучка, как крузак понёсся вперёд. Потом опять встал, как вкопанный, и опять запрыгал козлом. В какой-то момент я докатилась до заднего выхода. И, естественно, вцепилась в деревянный борт, забыв, что это, вообще-то, калитка наружу. Она распахнулась – я пробкой вылетела из резко стартовавшего фургона и покатилась по земле.
Потом куда-то ползла, кривясь от боли в боку, локтях и коленках. Да ещё и путалась в подбитом мехом плаще. Чихала от стоявшей столбом пыли и поминутно сплёвывала. Эпона оттащила меня довольно далеко от крепости из возов, хотя я ещё видела её где-то там. На меня вылетел какой-то уже вообще неопознаваемый урод. Я дёрнулась в сторону, наступила на подол плаща, завалилась на бок. И тут же уткнулась взглядом в собственный сапог с нереализованным оружием. Урод бросил меч в ножны и радостно гаркнул:
– Давайте сюда! Она здесь!
Кранты – подумала я, пятясь от него на заднице и поскальзываясь на плаще. А он медленно приближался, по-дурацки растопырив руки, будто ловил курицу. Я нажала на всё тот же висок – первое, что подвернулось, когда охотник за Внимающими обернулся на что-то в стороне. Он так резко отпрянул, что потерял равновесие и шмякнулся на спину. И вдруг откуда-то налетел скакун и разнес вдребезги его башку своими копытищами. Я ловко перевернулась обратно на карачки и собралась дать деру…
– И-и-и-и!! – пронзительно завизжал лайсак.
Я оглянулась – в седло обра вцепился мой родной Тех. Он пригнал его на помощь своей закадычной подружке. Времени раздумывать не было. В голову всё ещё беснующейся скотины полетел приказ успокоиться – я достаточно поэкспериментировала над ними. Как залезла на камень, не помню. Как с него карабкалась на приплясывающего обра, тоже. Помню, как счастливо верещал Тех и лез целоваться. Помню, как пыталась заворотить моего скакуна обратно к возам. Как он, уже подчинившись, вдруг резко крутанулся на месте. Как понёсся на подбегающих людей. Как вцепилась всем, чем можно, во всё, что на нём было. Как потемнело в глазах, когда он поднялся на дыбы. Как Тех, повиснув на удилах, тяпнул поймавшую их грязную руку, и вой укушенного. Ещё помню, как вжималась лицом в мохнатую гриву. Как перестала чувствовать руки и ноги, застыв в позе прилипшего к дереву коалы. Как в голову дятлом долбилась мысль: разошлась идиотка, возомнила! А рога-то обломали, обломали, обломали!..
Мы мчались долго, тряско, постоянно виляя по каким-то расщелинам. Обр непостижимым образом находил их в совершенно гладких стенах ущелья. Даже уже нескольких ущелий, судя по количеству поворотов, заворотов и загогулин. Куда его несло, надеюсь, знал Тех, взнуздавший правый рог. Он периодически рявкал на непарнокопытное, и оно в очередной раз сворачивало.