Чем больше одолжение, сделанное короне, тем шире полномочия. И пусть кто попробует оспорить этот фундаментальный тезис. Я бодренько топала к кабинету супруга, вертя в пальчиках королевский указ о собственной персоне. Рах вцепилась в плечо и что-то щекотно попискивала в ухо, видать, давая советы. Заслон от свежеиспеченной жёнушки был ожидаемо воздвигнут на дальних подступах, на ближних и под самой дверью танагратова кабинета. Два гвардейца с алебардами – или как там их правильно – и адъютант. Этого я убрала с дороги также ласково и проворно, как и всех прочих. Он уполз в сторону с блаженной улыбкой идиота, позабыв даже испугаться лайсака. Вопросительно глянула на стражников маской, мол, мне трубить атаку? Или миром разойдёмся? Разошлись, и я запыхтела, потащив на себя громадное бронзовое кольцо.

Муж встретил моё вторжение внутренней борьбой. Я только мельком глянула – честное слово, совершенно неинтересны катаклизмы его психики. Отметила только рой раздражённых мушек, вылупившихся при моём появлении.

– Чего тебе? – поприветствовал меня новобрачный.

– Законной моральной компенсации за счастье носить твоё имя, – отрепетировано протараторила я, протягивая конверт с приляпанной печатью тана.

Он скорчил недовольную рожу… И неожиданно приветливо качнул башкой в сторону Рах. Та что-то вежливо прострекотала в ответ, прихватила зубками его приговор и грациозно перелетела на стол. Дёрнулись все мужики, толпящиеся вокруг него. Кроме самого приговорённого. Тот перехватил конверт двумя пальцами, приласкал довольную собой Рах и углубился в изучение. А я от нечего делать начала разглядывать присутствующих. Как всегда, не вертя головой, а лишь шныряя под маской глазами. Интересное кино!

– Чего ты хочешь конкретно? – взял себя в руки муженёк, почесывая за ушками этой ядовитой вертихвостки.

– Для начала разговора наедине, – мягко, просительно заикнулась я.

Жена. Это было моей основной работой на протяжении многих лет. Как и любой профессионал, я выработала для себя комплекс незыблемых правил, дабы не раскачивать лодку. Первое правило уважающей себя жены: никогда не выясняй отношения с благоверным на людях. Всё, что ты о нём думаешь, как ты к нему относишься и прочее – это информация, предназначенная только для его ушей. Кажется, танаграт понял и благословил свой народ кивком головы. Его посетители откланялись в один момент.

– Итак? – переспросил он то ли у стены напротив, то ли всё-таки у меня.

– Я хочу попасть на твои рудники, – обошла я экивоки и преамбулы. – Мне нужны рабочие руки. Причём, лучшие! Задохликов и тунеядцев можешь оставить себе. Я сама хочу выбрать работников.

– Всё?

Он и не ждал утвердительного ответа. Возможно, это предательница Рах что-то ему нашептала, устроившись на широком мужском плече и тихонько воркуя.

– Ещё я хочу крестьянский инвентарь из твоих личных мастерских. Я уже знаю, что твои кузнецы лучшие во всем танате. Так что и не думай меня надуть. Я возьму всё это в долг. Можешь назначить свои проценты.

– Всё?

Он почему-то воспрял. Уж не знаю, чего от меня ожидали такого-разэтакого, но облегчение испытали десятиэтажное.

– Мне нужно: железо, медь и побольше всякого оружия. Несколько непьющих углежогов, хорошего лекаря. Запасы зерна до осени, холст и шерстяные ткани. А ещё парочку сапожников. И лучшего строителя саун. Последних в долг.

– И побольше всякого оружия, – задумчиво повторил мой муж. – Ты уже планируешь своё вдовство?

– Фыр-р-р! – Рах укоризненно хлопнула лапкой по небритой щеке.

– У тебя мания величия, дорогой, – ласково попеняла я. – К тому же, ты меня недооцениваешь. Это оттого, что, к счастью, плохо меня знаешь. Для обретения завидного и удобного положения вдовы богатейшего танаграта Руфеса мне не нужно оружие. Камилла не могла тебя не посвятить – хотя бы частично – в тайну моих возможностей. Не обошла она стороной и тот факт, что я дала слово тебя защищать. И то, что я буду держать слово, чего бы мне это не стоило. Я Внимающая. Я оставлю список тут?

Моя шпаргалка скромненько легла на край безразмерного стола. Муж холодно кивнул, покусал губы и уточнил: