Ну, что сказать непосвященным? Помню, в детстве заглядывала в новенькую советскую стиралку по имени «Сибирь», поселившуюся в нашей квартире. И гадала: интересно, а каково там внутри моим колготкам, когда мама прикрывает крышку и поворачивает ручку? Так вот, шторм, в сравнении со стиральной машиной, это… Это, как примерно шесть галактик в сравнении с шестью сотками под картошку. Жутко неудобная в использовании болтанка и неодолимая сырость, заполонившая весь мир. Ела я всухомятку, ловя зубами куски, норовящие выскочить на свободу. Пила, получая из кружки мокрые пощечины воды, возомнившей себя бурлящим морем. Спала, катаясь и подпрыгивая на узкой капитанской лежанке… Правда, притопила при этом часов на десять. Никогда не думала, что гигантские волны так замечательно укачивают.

А с утра поучаствовала в общей панике: нам угрожала группа островов, некстати подвернувшись не в лучшую для нас минуту. Затем лечила тех, кто боролся с бурей в первых рядах на всех флангах. Мерона – в наказание за скверный характер – подцепила морскую болезнь, из-за чего сняла руку с пульса и упустила меня из виду. Я сбежала от её позеленевшего трупа путаться под ногами кока, осенённая идеей безвозмездной помощи. Пару раз порезалась, набила шишку, зашибла колено. И опрокинула на себя кипящий котелок, на сотворение которого отважились, как только шторм начал выдыхаться. Кожаные штаны в повседневной носке – божья кара! Но, как средство от ожогов, хороши.

Олсак меня похвалил за то, что я самостоятельно нашла себе занятие и не сварила его кока живьем. Сарг с Вотумом тоже одобрительно высказались о продуктах моей жизнедеятельности за последние сутки. Из чего я, проштудировав их мозги, сделала единственно верный вывод: от меня что-то скрывают. Припёртые к стенке опекуны быстро сдались и огорчили: нас отнесло далеко в море. Капитан, естественно, сориентируется на местности, лишь только эта местность попритихнет. Но, путь домой несколько удлинился. Да и пресной воды было бы неплохо раздобыть. Так что, едва море позволит, мы высадимся на ближайший остров.

Хождение по твёрдой земле – единственно верный способ выжить в нашем безумном мире. К такому выводу я пришла, когда Сарг вынес меня на руках из шлюпки и вытряхнул на песок. Наблюдая за вихляющейся морской походкой лайсаков, удирающих в заросли, я сосредоточилась на собственной. Потом валялась в траве и лопала ещё не вполне созревшие ягоды. Затем до одури лакала воду, пытаясь избавиться от вяжущей рот дряни. Тренировалась влиять на поведение ящериц, третируя попавшегося мне неудачника. Вот за этим занятием меня и застал Кух с традиционно вытаращенными глазищами.

ирландские и британские банши, приносящие вести о грядущей смерти, очень трудолюбивы и преданы своему делу. А мой неутомимый Кух таскал информацию о неприятностях прямо-таки с садистским энтузиазмом.

– У тебя беда? – мучительно не желая этого, переступила я через себя.

Причём, начала сразу со второй фазы опроса, проигнорировав первую. И, как оказалось, напрасно. Малыш обругал меня за легкомыслие, отрицательно мотая головкой.

– У нас беда, – уныло констатировала я и раздражённо отфутболила бдительного надоеду: – Так и ступай к опекунам. Чего ко мне-то пристаешь? Моя безопасность – ваша забота.

Подкатившаяся к нам Рах не стала вступать в дебаты. Она взлетела на моё плечо и яростно зашипела в ухо, почти касаясь его обнажившимися зубками. Меня пробрало и мобилизовало.

– Всё так серьезно? – извинилась я перед друзьями.

Они почти изобразили обморок и потребовали разоблачиться. Я стянула балахон и бросила его на ветку. Затем встретила подлетевших Сарга, Алесара, Вотума и Мейхалта – от их внимания не укрылась толкотня возле меня, а потому мечи они держали наготове. Мужики пытались «обойтись без баб», но лайсаки – теперь уже вся шайка-лейка – оттянули их в самых грубых выражениях. Дескать, куда вы лезете, салаги! Вам без всемогущей орденоносной Внимающей вообще кранты. Олсак, чуть не разревелся из-за невозможности встрять в новое приключение, но свой барк не бросил, занимаясь ремонтом. И большинство своих людей притормозил, рискуя нарваться на полноценный бунт. А вот гвардейцы вышли в пеший поход по острову в полном составе, приняв в свои ряды пятёрку, видимо, самых бесполезных матросиков.

Остров не баловал просторами, но мы ползи еле-еле. Пробирались по лесу в партизанской манере, обнюхивая каждый куст и перечитывая каждую подозрительную тропку. Мерона вела меня под уздцы, сковывая пылкую натуру Сиятельной. В целях конспирации ненавидеть её приходилось молча. Я потеряла всякий счёт времени и терпению, когда наш боевой отряд окончательно остановился и залёг.

Впереди по курсу виднелась крыша какого-то сарая, сложенного из свежеструганных брёвен. Солидное строение – каждому из нас в нём можно было бы нарезать по традиционной советской спаленке три на три. Лайсаки волновались и таращились на меня с таким видом, словно их работа закончилась. Они, дескать, притащили меня к месту боевых действий, а тут уж мне и карты в руки. Делать нечего: пришлось ползти в компании своих церберов-опекунов, стараясь опираться только на локти. Впереди маячила хвостатая задница Рах, служащая нам проводником.

Я страшно боялась, что меня заставят обползать весь этот бревенчатый новострой по периметру. Но Сарг ограничился штурмом широкой двустворчатой двери. Они с Алесаром очень героически и убедительно тестировали вход, затаивались у косяков и проникали внутрь в компании Куха с Шехом. Позднее – видимо по сигналу изнутри – к ним присоединились близнецы. Я начала позорно клевать носом, но меня затрясла Мерона. Внимающей пора вступать в игру! А я, как сонная курица плелась к распахнутым дверям без малейшего расположения к труду, а тем более к обороне.