— Ага!
— Сколько ж вы получаете?
— Пятьдесят целковых.
— А подручный?
— На пятерку помене.
— Ну счастливо вам! Чтоб было что закусывать!
— И вам того же! Счастливого пути!
Как я теперь понимаю, этот «блицдиалог» тоже что-то значил в общем балансе. И Историк наш правильно делал, что не пренебрегал такой формой общения.
— Смотрю, вы и косите, товарищи женщины, вы и мечете!
— Все в наших руках!
— Я понимаю: женщина на Урале — большая фигура. Всегда была большой фигурой…
— Как и по всей России!
— Не спорю. Правильно. Но куда ж вы все-таки своих мужчин подевали?
— Кто в лодырях, кто в начальничках, — отшучивались женщины.
После этого разговора Историк, должно быть не случайно, по всегда как бы невзначай, спрашивал у мужчин:
— Пьете?
— Не шибко, — отвечали ему. — Даем вину отдохнуть! Даем!
— По совести?
— Народ у нас в общем тверезый. Деловой народ. Авторитетно вам заявляю.
Историк не был бы, конечно, историком, обойди он вопросы «по специальности». Интересовался он тем, что говорит народ о чусовских атаманах, о сплавщиках, о давнишних заводовладельцах, о названиях сел, рек и камней. Здесь он, что называется, перебегал дорогу Лирику, но последний не был внакладе, поскольку вода таким образом лилась и на его ленивую мельницу.