Вот к чему я вернусь, если пожертвую нашими с Эллиотом воспоминаниями, подарившими мне ценный опыт.

– И ты готова обменять свое ценнейшее сокровище?

Я уже знаю свой ответ, но мне нужно несколько мгновений, чтобы подумать. Пускай Эллиот сделал мою жизнь лучше – и меня в частности, – моя жизнь не закончена. Если я однажды обрела способность любить и доверять, то смогу обрести их снова. А даже если не смогу, осознавая, что Эллиот и его волки будут жить со своими воспоминаниями, стоит мне только принести жертву… я понимаю, что этого уже немало.

– Да, я готова.

Неземной голос говорит в последний раз:

– Значит, проклятие было исполнено и снято.

Фиолетовый свет стремительно исчезает, разлетаясь вокруг и прочь от меня, как штормовой ветер. Затем растворяется, оставив меня там, где я находилась до этого – в дворике с розами.

Время размораживается, и Эллиот бросается за мной, чуть не придавливая меня в процессе. Он нащупывает мои руки, но в них пусто.

– Роза, – выдыхает он.

Я оглядываюсь через плечо, рассчитывая обнаружить ее торчащей из куста и понять, что странное волшебное фиолетовое место было не более чем сном. Галлюцинацией. Но роза исчезла.

Эллиот хватает меня за плечи, в глазах у него стоят слезы.

– Что ты сделала, Джемма?

Я лишаюсь дара речи. Я слишком напугана и боюсь заговорить, опасаясь, что иначе меня снова унесет в ту реальность, которую я видела мельком. Где мы никогда не встречались. Там я и его забыла.

Я таращусь на Эллиота, жадно запоминая цвет его глаз, форму его рта. Как его волосы падают на лоб. Звук моего имени, слетающий с его губ. Тембр его голоса, низкий рокот в груди. Мелодию его сердца.

«Забирай, – думаю я про себя. – Я готова».

– Скажи что-нибудь.

За спиной Эллиота что-то вспыхивает ярче солнца. Мы оба вздрагиваем и поворачиваемся к источнику, но как свет появляется, так он быстро и гаснет, и на его месте появляется изумительной красоты женщина. Я сразу понимаю, что она фейри. Даже с расстояния в несколько футов заметно, что она по крайней мере на дюйм или два выше меня, у нее стройное, гибкое тело, бледная кожа и заостренные уши. Ее волосы серебристого оттенка едва ли доходят до подбородка. Гладкие и прямые, они зачесаны назад от лица в стиле, которого я прежде у женщин не наблюдала. Ее одежда очень необычна: узкие черные брюки и облегающая рубашка, которая больше походит на жилет, чем на настоящий лиф.

Эллиот тут же оживает и приподнимается на единственной ноге. Как только он выпрямляется, то разжимает руку, и его деревянный посох появляется словно из воздуха. Он держит его под мышкой, а затем грозно шагает в сторону фейри.

– Никсия, – рычит он, – какого черта ты…

– А, так к тебе вернулись воспоминания. – Никсия улыбается ему, демонстрируя острые клыки. Затем бросает взгляд на посох. – Как и твоя магия.