– Все в порядке, Нина, – мягко говорю я. – Я справлюсь сама.

Нина сверлит Имоджен яростным взглядом, но отступает.

Я смотрю на Имоджен, и мои пальцы сжимаются в кулаки.

– Я повторю это еще только раз. Я понятия не имею, о чем ты, во имя всех святых, говоришь. Говори яснее и объясни, на что ты так отчаянно намекаешь.

Прохожие останавливаются поглазеть, но я не обращаю на них внимания. Я только знаю – если Имоджен не объяснится в течение нескольких секунд, я это объяснение из нее вытрясу.

Наконец Имоджен задирает нос и говорит:

– Я ждала, что он сделает предложение, как ты и говорила, но он не хотел видеть меня всю неделю. Я приходила каждый божий день, и каждый день повторялось одно и то же. Мистер Рочестер занят, он примет меня завтра. Я предположила, что он просто готовится к нашей предстоящей свадьбе. И вот, наконец, он принимает меня сегодня. Я нахожу его снаружи, в неухоженном дворике, заросшем ежевикой, он пялится на какую-то ужасную увядающую розу. Прошли минуты, а он не проронил ни слова. Затем, наконец, я отбросила все приличия и спросила, собирается ли он жениться на мне. И знаешь, что он сделал?

Она ждет, что я выдвину догадку, но я не могу заставить себя заговорить.

– Он покачал головой, – наконец говорит она. – И когда я спросила его почему, он ответил одним-единственным словом. Угадаешь, что это было за слово? Джемма. Твое имя – причина, по которой он не хочет жениться на мне, и он отказался сказать еще хоть слово, не говоря уже о том, чтобы посмотреть на меня. Почему? Что ты наделала?

Все расплывается перед глазами, по спине пробегает холодок. Он не женился на Имоджен. И сам не снял проклятие. А значит…

Святые выси, нет.

– Скажи мне, что ты наделала! – Имоджен бросается вперед и обхватывает мое запястье, сжимая его с силой.

Я отдергиваю руку, но она держится очень крепко.

– Отпусти меня!

Нина тянет Имоджен за другую руку.

– Отойди от нее, сумасшедшая.

Имоджен игнорирует попытки моей сестры оттащить ее.

– Нет, пока ты не признаешься. Скажи правду. Скажи мне, что ты такая, какой тебя описывала мама. Такая, какой тебя описывал отец. Ты потаскуха. Соблазнительница. Искусительница. Ты позволила мне влюбиться в мистера Рочестера, чтобы увести его.

Мой желудок сжимается от чувства вины; отчасти она права. Я разработала этот план, чтобы обмануть ее, наказать за то, как сильно она мне не нравится, и за ужасные вещи, что она наговорила. И все же ясно, что ей больно, и она превращает свое горе в ярость. Как же мне это знакомо.

– Я сделала тебе больно, – выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. – И за это прошу прощения. Я не должна была знакомить тебя с мистером Рочестером и не должна была тебе лгать.