Аид испытал чувство гордости, услышав, как Персефону назвали леди его царства. Поначалу она принимала этот статус неохотно, потому что ей не нравились титулы. Позднее она признала правду – что просто боится. Ей казалось, что чем больше она отдает сейчас, тем больше потеряет, если между ними снова что-то произойдет.

Аид помнил, какой гнев ощутил, услышав о ее сомнениях, и когда он поделился своим отчаянием с Гекатой, богиня колдовства напомнила ему, что у Персефоны есть полное право так себя чувствовать.

– В ней говорит ее рана, Аид. Мать научила ее, что люди, которых она любит, оставят ее.

Аид стиснул зубы. Он ждет момента, когда Персефона станет его женой, – любая обида, которую ей после причинит Деметра, будет расценена как акт войны против него, и богиня плодородия будет конченой идиоткой, если решит, что Аид не ударит в ответ.

– Добро пожаловать! – чарующий голос Персефоны вернул его к настоящему, когда несколько душ разного возраста сошли с парома на деревянный пирс. Выражения их лиц были разными. Одни боялись, другие были безразличны, третьи испытывали благоговейный трепет. Однако выражения лиц не всегда отражали истинные чувства людей, и Аид бессознательно начал снимать эти обманчивые слои, чтобы заглянуть внутрь. Там он обнаружил ужас, надежду и невинность. Последняя привлекла его внимание – аура абсолютной чистоты, внушавшая умиротворение, от которой он ощутил боль в груди.

Аид всмотрелся в толпу, выискивая источник этого ощущения, и его взгляд упал на душу, которую он узнал.

Он редко на что реагировал, не задумываясь, но к этому духу его сразу же притянуло. Он зашагал к группе, не обращая внимания на то, как они съежились при виде его, потому что среди них была одна душа, которая его не боялась, душа, которая его узнала и выкрикнула его имя, расталкивая остальных, что ее окружали:

– Аид!

Мальчик не старше пяти лет с кудрявыми светлыми волосами, с большими карими глазами и следами слез на щеках бросился ему навстречу.

– Элиас!

Аид подхватил его на руки и прижал к себе, в то время как Элиас уткнулся лицом ему в шею.

– Я скучаю по мамочке, – прошептал мальчик.

– Я знаю, – пробормотал Аид. – Все будет хорошо, малыш.

Он стоял, прижимая к себе мальчика, и лишь спустя некоторое время понял, что души – как старые, так и новые – ошарашенно смотрят на него, а вместе с ними и Танатос, Харон и Персефона.

– Нечему тут удивляться, – сказал он им. – Не все меня боятся.

Взгляд широко раскрытых глаз Персефоны смягчился, ее оторопь сошла на нет. Спустя несколько мгновений она прокашлялась и повернулась к новым душам:

– Мы рады приветствовать вас здесь. Я Персефона, богиня весны, а это, – она указала на Аида, – ваш царь. Мы пришли, чтобы сопроводить вас к Полю суда.

При упоминании суда души как будто оправились от удивления, с которым замерли при виде Аида, обнимающего ребенка, и снова затряслись.

– Не тревожьтесь, – сказала Персефона. – Прогулка будет приятной, вот увидите. Танатос, ты нас отведешь?

Крылатый бог смерти улыбнулся ей, и Аид почувствовал, как его магия принялась успокаивать души.