В сущности, все мы постоянно ходим по лезвию ножа. Когда слушаем или читаем о преступлении – это не про нас: это про каких-то неведомых антисоциальных личностей, у которых сомнительные знакомства и связи, про женщин, путающихся неизвестно с кем, про детей, за которыми не смотрят родители – а потом удивляются, что их похитили…

Я тоже примерно так жила – до середины сентября две тысячи девятнадцатого года. Тогда мы с мужем вырвались в его деревенский дом на Псковщине. Я – с конкретными целями: дописать статью и набрать побольше грибов. По соседству есть большая деревня, окруженная светлым лесным массивом: корабельные сосны, тонущие в ярко-зеленом мху, в котором положено расти моховикам, и участки чего-то, похожего на серебристый ягельник, – вот в нем-то и встречаются обожаемые мной белые с толстой ножкой и вишневого цвета жирной шляпкой. Через пару дней решили поехать их поискать.

Путь наш лежал через деревенский магазин – там мы купили что-то из продуктов и вдруг увидели в окно, как подъехала полицейская машина и спряталась за автобусной остановкой. Место там удобное: это перекресток сразу трех сельских дорог, по которым можно уехать весьма далеко. Значит, кого-то ждут… Но нам-то что за дело? Мы – дачники из Петербурга и приехали всего лишь за грибами. Сели в машину и отправились в лес. Припарковали ее – неброскую такую иномарку – у обочины дороги, делящей массив надвое, и отправились в знакомые грибные места.

Мы прошли перпендикулярно дороге буквально метров пятьдесят – и разделились: муж нетерпеливо рвался к «ягельнику» за белыми, а я осматривалась в поисках моховиков: обожаю их древесно-канифольный запах… Но грибов не было «от слова совсем». Не успела я огорчиться, как на дороге, там, где мы оставили автомобиль, раздалось «пи-пи» чужой сигнализации: кто-то вышел из своей машины и заблокировал дверцы. Я несколько удивилась: среди грибников ведь не принято, увидев припаркованную машину, останавливаться по соседству – в таких случаях грибы вокруг, скорей всего, уже собраны, и разумнее проехать дальше. Я остановилась и без всякого страха присмотрелась: среди низких елочек мимо меня, в ту сторону, в которую ушел муж, чью спину я хорошо видела, быстрым шагом шел высокий и крепкий молодой человек в костюме из пятнистой серо-зеленой маскировочной ткани. Вдруг он на ходу засвистел – характерным свистом, которым призывают собаку. Это меня совсем успокоило: собачники – люди обычно безобидные. Он почти дошел до мужа – но тот, описав полукруг, стал возвращаться ко мне. Подошел и сказал: «Тебе не кажется подозрительным этот парень? Он призывно свистит, как собаке, – а никакой собаки нигде нет. И влево ушли еще двое здоровенных ребят в чем-то, похожем на форму. Они все без корзин и идут быстро. Мне все это не нравится. Те двое словно бы пошли посмотреть, нет ли кого еще в лесу…» Я огляделась и увидела вдалеке среди сосенок две высокие фигуры – но действительно довольно далеко, метрах в двухстах. А первый парень быстрым шагом возвращался в нашу сторону… Мой тогдашний муж – далеко не силач, а про меня и говорить нечего. Я сказала: «Уходим. Тем более, что и грибов нет – только время напрасно терять». В этот момент парень за кустами издал длинную трель, призывая, как мне сразу стало ясно, никакую не собаку, а своих товарищей. До дороги было уже метров сорок, а там еще канава… Мы быстро пошли к выходу из леса – я уже буквально кожей чувствовала смертельную опасность – но, как ни странно, ничего, похожего на страх, не испытывала, только какую-то особенную тревожную взвинченность. Чтобы не испугаться, я смотрела только перед собой – дорога была уже в двух шагах, и я на ходу проговорила мужу: «Бегом вперед, открывай машину и заводи…» Он послушался, тем более, что никого не было в непосредственной близости, – и через секунду оказался на дороге, а я перепрыгнула через мелкую канаву, за которой была как бы тропинка на взгорке, кустики и – дорога. И вот тут все тот же парень появился шагах в двадцати от меня слева. Он быстро шел перпендикулярно моей траектории – и его лицо даже сейчас стоит у меня перед глазами. Конкретных черт я, конечно, не успела разглядеть за полсекунды, но точно не урод, не ублюдок, не отморозок – красивый молодой человек с «хорошим» лицом, большими светлыми глазами, высокий и широкоплечий. Правая рука была опущена, и у меня на глазах из кулака выскочило лезвие…

Зажмурив глаза, я ломанулась сквозь кусты и прыгнула в машину. Было несколько секунд, когда он мог взять нас тепленькими, – но, видимо, не решился нападать на дороге, где в любой момент кто-то мог появиться. В лесу не напал, потому что подельники, грамотно отсекавшие нас от возможных свидетелей, еще не успели подтянуться: слишком уж быстро мы ушли из леса, они рассчитывали, наверно, что мы будем дольше там ходить… Не рискнул в одиночку, побоялся не справиться с мужчиной – моим мужем.

На следующий день нам рассказали, что полиция неподалеку задержала банду, убившую в районе целую семью и пытавшуюся скрыться на их машине.

У меня нет теперь никаких сомнений, что мы должны были стать двумя следующими жертвами этих ублюдков: им нужно было сменить машину, чтобы скрыться незаметно, – а наша как раз прекрасно подходила для такой цели. Живых свидетелей они, конечно, не оставили бы… Кстати, та машина, на которой они приехали, припаркованная напротив нашей, была приметная – поэтому, наверное, их так скоро и поймали…

Некоторые говорили потом, что мы, возможно, ошибались, и ребята в лесу не имели никакого отношения к той банде; нож, дескать, есть у любого грибника – а что без корзин – так может, они спонтанно решили поискать и в кармане имели пакеты…

Не знаю. На нас не напали. Но вели себя более чем подозрительно…