Рыжеусый повернулся выполнять, но и сам Сокол уже выходил из-за натянутой вдоль дороги маскировочной сетки. Пока он не вышел, сетка выглядела густым колючим кустарником — мутантской ежевикой.
— Сокол. В прошлом — лейтенант Андрей Сокольников, — представился начальник отряда.
Ну да, полковник таки помнил Сокола ещё лейтенантом.
По завершении приветственного ритуала начальник повёл брянских гостей к своей лесной «резиденции» — командирской землянке. Снегов и Нефёдов нырнули за маскировочную сетку — одну, вторую. За сетками стояли тяжёлые орудия, готовые распатронить любой БТР с первого же залпа. Это если сунется без опознавательных знаков.
В землянке Сокол ожидаемо завёл разговор об оружии.
— Да, привезли, — сказал Снегов, — один наш БТР уже разгружен по дороге туда, в двух ещё что-то осталось. Но немного — с нами ехали настырные пассажиры.
— Немного? Это сколько? — полковник назвал количество. — Да, маловато. А патроны к АКМ? — Снегов молча развёл руками. — Что, вообще не привезли?
Сокол прекрасно помнил разгрузку оружия из нефёдовской машины пару-тройку суток назад. В тот БТР изначально было нагружено изрядно, но в остальные-то — гораздо меньше. Сокол ожидал иного — и теперь заметно расстроился. Заговорил об опасной нехватке боеприпасов.
— Так выгружали же! — напомнил Нефёдов. — Вы поищите, может, забыли, куда поставили?
— Да помню я! — в сердцах вскричал Сокол. — Просто тех боеприпасов больше нет.
— Как нет?
— Мы ведь, как только их получили — сразу пустили в дело. Накрыли мутантское укрепление в урочище Дубки — здесь неподалёку. Положили гадов немеряно, всё им пожгли. Сейчас сидим почти без патронов и ждём ответки.
Глава 4. Мутантские доги на привязи лают
Даже в ясный день селение Березань издалека не увидишь — хорошо спрятано. Находится оно посреди широченного радиоактивного болота, на малозаметном островке, попасть на который можно лишь по особой тропке, полностью скрытой от глаз изрядным слоем мутной воды. Один-другой шаг в неверном направлении — и поминай, как звали.
Ночью здесь не ходят даже мутанты-проводники, что и понятно: мало того, что при ошибке засосёт, в темноте ещё выходят на охоту болотные твари: чёрные змеючины-удавы, белёсые лаокооновы черви-кровопийцы. Днём же — мутанты-то ходят, но чужой не пройдёт. К сожалению.
Незамеченным к острову не приблизишься — тропа немилосердно петляет, заставляет путника несколько раз пройти взад-вперёд на виду у нескольких наблюдательных постов — три из них заприметил сам Суздальцев, на четвёртый как бы невзначай указал Шутов. А сколько ещё дозорных можно разместить в густых ветвях здешних болотных ив, крупных мутант-деревьев, оплетённых неопрятными пучками лиан.
Но и от места, куда выводит тропа, селение надёжно скрыто — за невысокими базальтовыми скалами, за тремя рядами изгородей из колючего кустарника, за неприветливой рощицей из вечнозелёных берёз. По всему, там есть, чего прятать. И чего стеречь неумолимому Пердуну, которого Сопля боится куда сильнее, чем уважает пана Щепаньски.
Причём речь не о заброшенной туда суперсовременной операционной. Большого смысла специально засекретить этот «Евролэб», отправленный к мутантам с целью беззастенчивого пиара, капитан Суздальцев не усматривал. Другое дело — что техника дорогая, хотелось бы её сохранить, и всё такое, — а значит, её понесли в заранее хорошо защищённое место.
По всему получалось, разведка сразу вышла на некий заведомо интересный для себя объект. Хотелось бы с этим себя и поздравить, но рано поздравлять — и будет рано до тех пор, пока не вернёшься. Ибо — чем важнее тайна, связанная с Березанью, тем подозрительнее выглядит отряд Суздальцева и тем сомнительнее смотрится «миссия по защите капитана Багрова». Увы.
До поры до времени Суздальцев положил не раскрывать карты перед собственным отрядом. Пусть лучше думают, что благородная цель спасения раненого — их единственная цель. Кто меньше знает, тот вряд ли проколется. А то в большом отряде, который весь на виду, шансы на провал от чрезмерного знания сильно вырастают. Стоит хоть одному затеять «подвиг разведчика» без прямой связи с охраной Багрова…