— Видишь ли ты, друг Сопля, эту штуку? — Суздальцев указал на длинное ружьё с оптическим прицелом, которое сам и нёс ещё от лагеря.

— Сопля видит, — сглотнул мутант, — это снайперская винтовка.

— Верно. А в ней — этого не видно, но ты мне поверь — патроны с разрывными пулями. Они заготовлены специально для такого случая.

— Сопля не понял… — заморгал мутант. — Но Сопле интересно!

— Объясню! — хищно улыбнулся Суздальцев. — Мой человек сейчас последует за тобой. Он проследит за твоими действиями в Березани. И всадит интересную пулю тебе прямо в пузо, если решит, что ты подозрительно себя ведёшь. То есть — плохо убеждаешь Пердуна и Прыща. Улавливаешь?

— А почему в пузо?

— Чтобы у твоих ребят не возникло сомнений, принимать ли тебя в пищу, — закончил Суздальцев.

— Сопля понял!

Что капитан заговорил на языке угроз — это, в общем-то, вполне оправдано ситуацией. Сопля поставил под сомнение прежнюю договорённость — такое надобно пресекать в зародыше. Но решится ли?..

Решился. Не успел Сопля отойти шагов на тридцать, как Суздальцев передал свою винтовку Мамедову. Тот понятливо кивнул и скрылся в зарослях чуть в стороне от пути, по которому двинулся мутант.

Пан Щепаньски, видя такое, сперва нахмурился, но поразмыслил — и возражать не стал. Вместо того — парой сдержанных рукоплесканий выразил одобрение решительным действиям капитана.

И понятно. Всё-таки, не кто-нибудь — сам пан Кшиштоф договаривался с Соплёй, старательно ломал ослиное сопротивление мутанта. Это ведь ему лично «друг Сопля», сдавшись, пообещал всё устроить — и не просто поход в секретную Березань, а совместный с военными. Значит, пана Кшиштофа изворотливый проводник в первую очередь и оскорбил. Что ж его теперь — защищать? Не панское это дело.

Сопля и Мамедов уже растворились в сгущающихся сумерках, а учёные да военные стояли двумя кучками да глядели им вслед. Ни шагу не сделали к удобным для короткого привала базальтовым плитам, пока пан Щепаньски не опомнился.

— Итак, располагаемся здесь, отдыхаем, — велел он, опускаясь на одну из подходящих плит. Его примеру последовали другие учёные, а после согласного кивка Суздальцева — и солдаты. Последние выбрали камень повыше — с самым лучшим обзором. Носилки с ранеными установили на специальные выдвижные распорки.

Первые несколько минут отдыха учёные провели в гробовой тишине. Не привал, а — напряжённое ожидание Сопли да Мамедова: что-то выйдет? Солдатушки — те хоть как-то расслабились: в который раз помогла фамилия Рябиновича. Но не смеяться же образованным людям над такими глупостями.

— Почему молчим? — с нажимом спросил пан Щепаньски, требовательно глядя на Йозефа Грдличку.

— А, ну я давно хотел сказать, что… — желание сказать увяло быстрее, чем в памяти антрополога отыскался подходящий предмет. Грдличка оглянулся на своих сотрудников по Карлову университету. Спасайте, мол, ситуацию. Непринуждённую беседу заказали.

— До чего талантлив мутантский народ! — демонстративно восхитился Карел Мантл. — Уж если талантлив, то во всём. Знаете, меня поразили их имена: Сопля, Пердун, Прыщ… Очень ёмкие! За каждым — так и видишь человека с его характером.

— Это характеризует прежде всего вас, — усмехнулся Славомир Костич, — как человека с живым воображением.

— Почему же?