Город, что принимает не всех, а, приняв, не выпускает уже никогда. Между чёрным и белым, в полутонах, лёг он на зыбкую почву, лёг крепко, лёг, чтобы обо всём молчать. Васильевский и Крестовский острова, обнявшись, лежали сердцем на воде Невской губы. Вода их не раз поедала. Петропавловская крепость, подземные казематы, люди в безлюдных парках и нелюди в людных залах, Кунсткамера. Ей не нужно было подлетать ближе, чтобы вспомнить. Петербург она знала. А он, когда-то отвечавший взаимностью, давно не знал её. Забыл, как многих до и многих после. Разве одна жизнь, такая ничтожная, могла иметь для него значение?
Имела. Сейчас имела. Важной, оказывается, была не маленькая Юна Волкова. Она сама была важна. Она, чистая, за границей земного, мысль.
Как легки кости, когда их нет! Как гибки мышцы, когда их нет! Как зорки глаза, чувствительны уши, ловки пальцы, спокойны нервы и т. д., когда ничего из этого у тебя нет!
Свобода была для неё нова. Свобода пьянила. Она стала всем, от всего отдельная. Стала собой и целым городом, чего уж там, целым миром. На мгновение. Перед разрядом в грудь.
Применили дефибриллятор.
***
#np Sagi Abitbul & Guy Haliva – Stanga (Radio version)
Выдохнула в одном месте, вдохнула в другом.
Темнота оказалась веками.
Мысль: «Что происходит? Что я, чёрт возьми, здесь делаю?»
Темнота поднялась, как занавес в театре.
Сверху осталась бахрома: ресницы.
Мысль: «Где это Здесь, и почему я вообще, после аварии, могу что-то делать?»
Сверху осталась бахрома: деревья.
Юна лежала на поляне, в лесу. Ничего не делая, несмотря на мысли об этом. Без одежды, кроме кожи. Зябко не было. Желание прикрыться не возникло. Разве у неё – могло?
Вскочила, оглядываясь. Трава, на которой она лежала, совсем не примялась. Ничто не шевелилось. Птицы молчали. Даже ветер не дул.
Это место было похоже на фотографию, всем, кроме объёма. Лес был повсюду. Зелёный, тёплый и… кривой. Загнутый всеми порослями вбок, причём всеми – в одном направлении. От неё – направо. Показывая путь.
Необъяснимая сила потянула её вслед за ними. Тело согнулось в талии. Оттопырив задницу, круглую, с ямочкой на крестце. Головой, как вершиной, вдаль. Лицо опустилось.
Мысль: «Буквой "г" удобно взбираться на холм, держа корпус параллельно поверхности. Обман мозга: я иду по ровной дорожке, ноги идут по ровному, просто на спине рюкзак. Лежит на спине».
Распрямиться оказалось не так-то просто. Ей удалось. Резко, одним кивком назад.