– Просто из рассказа я поняла, что вас практически вынудили отойти в сторону, пока не стало поздно.

Она видела, как Белория яростно стиснул кулаки, как побелело от злости его лицо, хотя он и старался сохранить бесстрастную маску.

– Повторяю, принцесса…

Омарейл коснулась его плеча.

– В моих глазах это ничего не меняет, я по-прежнему благодарна вам за поступок. – Она улыбнулась. – Вы сделали меня счастливой, неважно, что вами руководило.

Разумеется, это было слабым утешением.

– Сова может говорить что угодно, – продолжила она. – Пускай она считает, что обвела вас вокруг пальца своим блефом, я вижу ситуацию иначе.

Принцесса сделала паузу, набрала воздуха в грудь и сказала:

– Я позвала вас, чтобы заверить, что выполнила бы то, что обещала. Мне показалось, вас заставили думать, что я могла нарушить слово. Но не хочу, чтобы вы считали меня нечестной или беспринципной.

Глаза Ила оставались холодными, но он сумел выдавить улыбку и сказать:

– Это будет последнее, что я подумаю о вас, Ваше Высочество.

– Я рада это слышать. – Омарейл покачала головой. – Сова и так многим доставила неприятности.

– Удивлен, что вы смогли простить ее, – заметил Белория.

Она горько усмехнулась:

– Эта женщина дважды отправляла наемников, чтобы убить меня. Вряд ли когда-либо я смогу простить ее. И… я никогда не прощу ее за Даррита.

Ил вопросительно поднял бровь.

– Вы все еще не верите, что он ее сын? – Принцесса серьезно взглянула ему в глаза. – Понимаю, кажется странным, что кто-то смог обмануть госпожу Дольвейн, сильнейшего эксплета. Сложно поверить, что кто-то смог забрать ребенка без ее ведома, не так ли?

Белория был ошеломлен и даже не попытался скрыть этого.

– Вы хотите, чтобы я поверил, что она сделала это сама?

– Вы же знаете, что такое ребенок-эксплет, Ил. По крайней мере, по мнению Совы, это конец для всех простых людей в окружении. Она сделала это ради Бериота. Мраморный человек рассказал мне, и госпожа Дольвейн подтвердила.