Она последовала примеру Йена, включившего фонарик, надетый на голову, и легла на живот, чтобы ползти дальше.

— Тут надо осторожно: первый провал метрах в десяти впереди. Мы ведь не хотим пополнить собой список беззаботных туристов, разбившихся там насмерть!

Грейс проползла всего метр, но уже чувствовала, как на нее давит свод, который как будто в любую секунду мог обвалиться и заживо похоронить ее.

— Вы в порядке? — спросил Йен.

— Да, — солгала она.

Ее каска стукалась о неровности свода, комбинезон шуршал по влажной скале. К счастью, проход был не очень узким, и ее животик не мешал ей двигаться быстро.

Луч лампы, надетой на голову, следил за ее движениями и, наконец, осветил окончание туннеля. Йен ждал ее за ним, стоя на краю головокружительной пропасти, где каждое слово отзывалось эхом.

— Хорошо, до первой площадки всего десять метров, — объяснил он, разматывая трос с металлической катушки, уже вбитой в скалу.

Он несколько раз дернул канат, чтобы убедиться в надежности узла, и сделал Грейс знак подойти.

Она осторожно приблизилась и остановилась в метре от края пропасти. Смотря хоть вверх, хоть вниз, она везде видела лишь бездну, боковую стенку которой время от времени выхватывал из тьмы луч ее фонарика. Все здесь было враждебно: тяжесть давящей на затылок земли, абсолютная темнота, из-за которой ты был слеп, сырость, никогда не знавшая солнца, и эта печальная неподвижность места, где время застыло в стороне от истории. Даже тишина, которая так нравилась Грейс в деревне или в горах, здесь давила. В ней, вместо того чтобы наслаждаться покоем, ловили малейший звук, предвещающий катастрофу, от которой нет спасения.

— Вы немного дрожите. Вы точно хотите спуститься? — спросил Йен.

— Да, мне станет лучше, когда я начну.

Йен объяснил ей простейшие сигналы для связи и закончил своим самым любимым вопросом:

— Чего в жизни вы боитесь сильнее всего, Грейс?

— Сейчас не время добавлять те страхи к этим…

— Так вот: думайте о том, что вас действительно пугает, это ослабит теперешние страхи.

Грейс терпеть не могла все эти техники, которые действуют только в пособиях, но, помимо воли, у нее в мозгу возник образ, приводивший ее в ужас. Если бы его увидел кто-нибудь другой, то непонимающе поднял бы бровь. Но для Грейс не было худшего страха, чем убедиться в исчезновении ключа, который она хранила в ночном столике.

— Ну как? — спросил Йен.

— Спускайте меня, — ответила Грейс, готовая принять головокружение как средство забыть свой худший страх.

Она заскользила вниз, несколько раз ударившись о стенки, пока не сумела поставить ноги на девяносто градусов. Затем при помощи воли и сообразительности она достаточно естественно нашла позу, удобную для этого рода упражнения.