— Захотелось сойти с исхоженных троп и сделать нечто такое, чего никогда не делала раньше. А потом, мне говорили, что там действительно очень красиво.
— О’кей… Когда вы хотите туда отправиться?
— Завтра утром, пораньше.
— Меня это устраивает.
Грейс заплатила молодому человеку, и они договорились о встрече завтра, в половине шестого утра.
Грейс взяла ключ от номера и пошла в обеденный зал поесть. Там уже сидела пожилая супружеская пара и одинокий мужчина. Оформление было в стиле шале, все стены были украшены фотографиями заходов солнца над озерами, окутанных туманами оленей, узких тропинок, вьющихся по склону горы и, главное, черных пещер, входы в которые напоминали разверстые пасти.
Грейс заставила себя заказать скромный ужин, хотя сегодня голод терзал ее сильнее обычного. Когда она собралась загрузить в телефон топографические карты района, чтобы подготовиться к завтрашнему походу, оказалось, что телефон по-прежнему не ловит сеть. Поскольку пожилая пара, сидевшая за соседним столом, похоже, что-то читала в Интернете на своих мобильных, она подошла к ним, чтобы попросить пароль для вай-фая, но осеклась, уловив обрывок их разговора.
— Прошу прощения, — шепотом обратилась она к ним, — кажется, произошло что-то серьезное…
— Серьезное… не для нас, но для туризма это будет плохо, — ответила старая дама. — Убийство в Айонском монастыре. Кто мог совершить такое? Мир сошел с ума. Подумать только, мы ведь побывали там каких-то два месяца назад, да, Роджер?
Узнав пароль для вай-фая, Грейс немедленно ввела его и вернулась за столик, чтобы прочитать статью, опубликованную чуть больше часа назад.
Отодвинув в сторону пустую тарелку, она прочла текст еще быстрее, чем проглотила свой ужин. В статье было выложено всё или почти всё: имя Антона Сьюйака, удаление у него мозга, часть свидетельских показаний брата Колина и, на что надеялась Грейс, фоторобот предполагаемого убийцы.
Вывалив кучу мрачных подробностей, журналист делал особый упор на подозрениях полиции и на трагедии, которую данное дело представляет для мирных обитателей Айон ского монастыря. Зато не было ни слова о существовании тайного кабинета и научных изысканиях Антона. К счастью, местная полиция проявила хотя бы минимальную сдержанность в своем сотрудничестве с прессой. Оставалось только ждать возможных свидетелей из числа жителей острова или даже туристов, плывших на одном судне с главным подозреваемым.
Грейс со вздохом откинулась на спинку стула, измученная долгим и трудным днем. И вдруг у нее появилось ощущение, что на нее кто-то смотрит. Она подняла голову, будто ища официанта, и заметила сидящего в другом конце зала одинокого мужчину, который тут же отвел глаза и принялся за свой десерт с кремом.
Грейс наблюдала за ним краем глаза, попивая чай и планируя маршрут на завтра. Прогноз погоды обещал температуру ниже нуля, но ни дождя, ни ветра. Она наметила путь, нарисовала его на карте и прикинула, что ей понадобится часа два ходьбы для того, чтобы достичь входа в Тралигилльские пещеры. Она быстро написала электронное письмо начальнику, чтобы проинформировать его о своей предстоящей экспедиции, а когда, отправив письмо, встала, увидела, что неизвестный смотрит на нее с прежней настойчивостью.
Она спокойным шагом подошла к мужчине, который в этот момент как раз положил на пустую тарелку десертную ложечку. Он хотел изобразить равнодушное спокойствие, но Грейс видела, что он совсем не спокоен. Она остановилась перед его столом, а он сделал вид, что не понимает, чего от него хотят.
Она сочувственно улыбнулась ему, потом опустила глаза на свою грудь, натягивающую ткань блузки, и шепотом сказала:
— Это несъедобно.
Мужчина замер с разинутым ртом, а потом смущенно скривился, как бы говоря: «Я играл и проиграл».
Грейс на него не обижалась, но, поскольку собиралась эту ночь провести здесь, ей хотелось, чтобы он знал, что она внимательна и начеку.
Она прошла в свой номер с обшитыми деревянными панелями стенами, с удовольствием приняла горячий душ и поставила будильник в телефоне на пять часов, хотя знала, что проснется в три, поскольку ее мозг привык к этому в те времена, которые она так хотела забыть.