— Мэрри.

— Ммм?

— По поводу твоей фрейлины: это не то, что ты думаешь. Тебе не стоит беспокоиться о других женщинах, больше скажу. Кажется, я впервые в жизни…

Но я уже спала и так и не узнала, что он сказал в ту ночь.

Как бы то ни было, кажется, лёд в отношениях тронулся и главные проблемы позади? Но нет. За всё приходится платить, и цена жарких ночей известна каждой женщине, вот только в моём случае она грозит оказаться слишком высокой.

Даркнайт.

Свет солнца пробивался в окно, создавая вокруг волос Мэрион мерцающий ореол. Протянул руку, поддел прядь и пропустил её между пальцев. Это её, Мэрион, я когда-то считал скучной? Глупый болван!

Нет, жена была какой угодно, но точно не скучной! Сколько их было, этих случаев, когда от удивления у меня разве что челюсть на пол не падала? Её дар, пробудившийся в спальне в самый неподходящий момент. То, как она в два счёта очаровала неотёсанных ронрагов, и кто знает, пошёл бы Дархус Босх на уступки, если бы не «весёлая госпожа», как он её прозвал. Как прорвалась в лагерь, вытащила меня из чертогов Хаоса. Нежная, хрупкая, и такая смелая.

Усмехнулся, вспоминая минувшую ночь. Как морщился вчера её носик, когда она швырялась фамильным кольцом. Сначала пришёл в ярость от подобной дерзости. Привычная тьма застлала глаза, требуя её крови. Но когда Мэрион лежала подо мной, обессиленная и покорившаяся, вдруг понял, что не могу сделать ей больно, не могу и не хочу. Только не она, только не с ней — так. Раньше бывало всякое. Ужасные вещи, которые я совершал, кормили внутреннюю тьму и мало заботили разум. Но сейчас всё изменилось.

Что это? Любовь? Осознание случившегося оглушило, словно удар по затылку, и в тот момент руки сами разжались, отпуская её на свободу. Она могла оттолкнуть, убежать, ударить светом, и была бы права. Это было ожидаемо, любая другая на её месте так бы и поступила, но только не Мэрион.

В её глазах не было ни отвращения, ни ненависти, в них был свет, много света. И тьма отступила, уползла и забилась трусливо в свой тёмный угол где-то глубоко внутри. Ещё не веря до конца, поспешил убедиться, что понял правильно, и когда почувствовал её влагу на пальцах, ощутил себя прыщавым юнцом и едва не спустил в штаны. Мэрион. Моя Мэрион. Только моя.

Мы так и спали всю ночь, словно приклеенные, и это было так необычно, так странно. Впервые в жизни мне не хотелось уйти.

Мэрион отвернулась во сне, давая возможность хорошенько её рассмотреть. Приподнялся на локте и провёл тыльной стороной руки по её плечу и нахмурился, заметив синие следы. Развернул свою подрагивающую руку ладонью к глазам, вспоминая, как сжимал её плечо в безумной жажде наказать, причинить боль. Так было всегда и со всеми и мне было плевать на последствия и чувства других, а сейчас в груди жжёт от сожаления и раскаяния.

Осторожно коснулся губами синих следов, желая стереть их и обещая себе, что никогда больше не причиню ей вреда. Цветочный аромат нежной кожи сводил с ума. Мэрион сладко зевнула и открыла глаза. Я отстранился на миг, чтобы дотянуться до камзола, лежащего на полу, затем вернулся к ней.

Мэрион улыбнулась:

— Твои глаза!

— Что с ними? — нашёл её руку и поцеловал каждый пальчик.

— Они светло-коричневые, а не чёрные!

Мэрион, такая красивая, такая чистая, такая моя. Внутри так непривычно, так странно. Слишком радостно. Слишком тепло. Слишком светло. Но всё это — просто обман, ведь я знаю, кто я на самом деле и знаю, что это не может длиться вечно. Сейчас тьма трусливо затаилась, забилась в свой дальний чёрный угол, но рано или поздно она проголодается и вырвется наружу, и я не захочу её больше удерживать. Это обязательно случится… потом. А сейчас пока ещё есть время поиграть в нормальную жизнь.

— Магия, не иначе, — хмыкнул и уверенным движением надел Мэрион на палец обручальное кольцо, затем развернул её руку и поцеловал ладонь. — С добрым утром, любимая.