В её глазах за доли секунды промелькнуло всё: недоверие, удивление, восторг. Почувствовал её руку у себя на щеке, а затем её губы на своих губах.

Спустя месяц.

Издалека заприметила высокую фигуру мужа в саду. Даркнайт стоял спиной и смотрел на гладь пруда. Ветер всколыхнул его плащ. Стараясь не шуршать гравием, я тихонько подкралась к нему со спины, привстала на цыпочки и закрыла ладонями глаза:

— Угадай, кто? — прошептала и улыбнулась.

— Даже и не знаю, — насмешливо протянул супруг, накрывая мои пальцы своими. — Кому я мог бы позволить подкрасться со спины, разве что... какой-то женщине?

— Какой-то? — убрала руку и шутливо ударила по наглой герцогской спине.

Даркнайт обернулся, перехватил мою руку и поднёс её к губам. В чёрных глазах мелькнуло лукавство:

— Моя Мэрион, я знал, что это ты, ты же сама назначила здесь встречу. Ещё и топала как тяжёлая буйволица.

— Неправда! — надула губки под его смешливым взглядом, потёрлась щекой о его ладонь, чувствуя, как его ладонь легла на поясницу и притянула меня ближе. — Пока ещё не тяжёлая, но это ненадолго.

Даркнайт напрягся, я спрятала улыбку. Мужчина чуть сжал мои плечи и мягко отстранил от себя, напряжённо всматриваясь в моё лицо.

— Я… правильно понял?

Его голос охрип, глаза метались по моему лицу. Улыбнулась и ответила:

— Я беременна, любовь моя, ты получишь наследника, о котором так мечтал!

Забавно было видеть, как менялись эмоции на обычно невозмутимом лице: внимание, удивление, недоверие, радость и беспредельный восторг.

Я вскрикнула, когда он подхватил меня на руки и повернулся несколько раз вокруг себя.

— Ах, отпусти, голова кружится! — смеялась я.

Он сразу послушался и осторожно, словно хрустальную вазу, поставил меня на шуршащий гравий. Резкий порыв ветра сорвал с деревьев последние жёлтые листья. Карпы тревожно плеснулись в пруду.

Я прижалась к надёжной груди мужа, обхватив руками его торс. Даркнайт укутал меня своим плащом и нежно гладил спину. Серебристая пуговица чёрного камзола холодила щёку. Запах вечернего леса после дождя успокаивал. Погода портилась, но в моём собственном мирке стояло безмятежное лето.

— Я так счастлив, Мэрри, — его губы коснулись моей макушки. — Клянусь: я всё для вас сделаю, всё!

— Просто будь всегда рядом, ничего больше нам не нужно!