— Какие пять метров?

— Наш командир взвода, товарищ комбат, приказал нам с Козловым за ночь отрыть пять метров траншеи.

— Товарищ Елинский, — обратился я к командиру роты, — пусть Гущин за ночь обойдет всю роту и те подразделения, которые прибыли сюда, и всем расскажет, о чем мы говорили. А норму ему уменьшите.

— Эх, какой же я дурак! — удаляясь, услышал я слова Гущина. — Комбат, конечно, прав, рыть земельку-то надо, без окопа ты как прыщ на одном месте.

За работой незаметно пролетело трое суток. Гитлеровцы все это время вели себя относительно спокойно. В бинокль было видно, что они тоже роют окопы. Только вот их снайперы непрерывно охотились за нашими людьми. Да артиллерия от пристрелки то и дело переходила к массированным налетам по переднему краю, по глубине нашей обороны.

Инженерные работы в батальоне тем временем продвигались не так быстро, как хотелось бы. Недоставало больших саперных лопат, пил, топоров. Приходилось выдавать одну лопату на двоих, а то и на троих. Рыли посменно. Пять метров на двоих — норму, которую установили во второй роте, никто, естественно, не выполнял. Отрывали, самое большее, три с половиной — четыре метра траншеи.

К тому же сразу же после первой ночи работ над обороной батальона появилась "рама", фотографируя уже отрытые участки траншей. Подобное повторялось и в течение последующих дней. Наверное, ход инженерных работ серьезно беспокоил вражеское командование, коль его авиация так усердно вела разведку нашей обороны. А что последует за этим — известно. Приходилось молить случай лишь об одном: чтобы противник помедлил с артиллерийскими и воздушными налетами хотя бы еще пару дней и ночей.

* * *

…На обратных скатах одной из высот оборудовала огневые позиции приданная мне рота восьмидесятидвухмиллиметровых минометов. Командовал этим подразделением младший лейтенант Г. А. Шаповалов, выпускник Кемеровского пехотного училища. Его наблюдательный пункт находился метрах в четырехстах от моего, что конечно же могло затруднить мне управление огнем этих минометов.

— Не лучше ли вам оборудовать свой НП рядом с моим? — предложил я Шаповалову при первом знакомстве.

Он бодро ответил, что не видит в этом надобности, к тому же располагаться именно так их учили в училище.

— Хорошо. Пока оставим этот разговор, — неопределенно сказал я. — Вот на днях побываю у вас, тогда посмотрим…

На следующее утро я действительно появился в минометной роте. Шаповалова на наблюдательном пункте почему-то не оказалось, разведчики спали. Пришлось разбудить. На мой вопрос, где их командир роты, они ответили молчанием.

— Вызывайте командира роты, младший сержант. Засекаю время, — приказал я старшему разведчику, глядя на часы. — Кстати, у кого карточка огня?

— У командира роты…

Прошло еще несколько минут. Шаповалова не было.

"Какая беспечность! — закипал на сердце гнев. — Со дня на день ожидается наступление фашистов, а у Шаповалова… Вот почему он оборудовал свой НП здесь. Чтобы, значит, подальше от глаз начальства… Но ничего, сейчас мы тебя пропесочим, младший лейтенант!"

Через пятнадцать минут прибежали командир и политрук роты. Оба были заспанны. Ни слова не говоря, я спустился в отрытую щель, где стояла стереотруба. Спросил:

— Где ваше место, младший лейтенант Шаповалов? Откуда вы будете управлять огнем роты?

— Отсюда, — показал он на стереотрубу.