За ужином он рассказал, при каких условиях их дивизия попала в окружение и как они с боями пробивались к своим. А затем спросил меня, давно ли я воюю, насколько прочна наша оборона.

— Двое суток ведем бои с фашистской моторизованной дивизией. Пока держимся, — ответил я. — А те танковые части, которые, как вы говорите, движутся к фронту, видимо, главные силы четвертой танковой группы врага.

— Вот оно что! — протянул капитан. — Значит, надо скоро ждать настоящего наступления… Что ж, держись, лейтенант! А я пошел, дела, сказал капитан, пожимая на прощание мою руку…

На следующий день в роту прибыло тридцать восемь человек пополнения. Их привел младший лейтенант Гужва. Среди прибывших было и четыре сержанта. Мы с Сафроновым сразу же побеседовали с людьми, рассказали им про дивизию, полк, о последних боях. Большая половина пополнения прибыла после излечения из госпиталей, другие — вышедшие из окружения. Люди обстрелянные. Что ж, это очень хорошо.

Пополнение распределили по взводам. Теперь в роте стало уже шестьдесят восемь человек. А утром — новая радость. Начальник артвооружения полка прислал отремонтированный станковый пулемет. С учетом приданных в роте теперь имелось четыре "максима". Уже сила!

* * *

Позвонил комбат Клетнов, сказал, что на усиление пришлет ко мне взвод противотанковых ружей. Я поинтересовался, что же это за ружья.

— Увидишь, когда прибудут. Расчеты подготовлены, ружья хорошие, броню фашистских танков прошивают насквозь. Поставь два отделения на передний край, а одно — во втором эшелоне, справа и слева от шоссе.

Когда прибыл взвод, мы с политруком заинтересовались новым оружием. Противотанковые ружья оказались очень простой конструкции и довольно несложными в обращении.

— По танкам стреляли? — спросил я лейтенанта, командира взвода.

— По танкам — нет, а вот по броневым плитам стреляли. На полигоне.

— Какой толщины берут броню?

— Любую пробивают, — ответил лейтенант.

Прошло еще несколько дней томительного ожидания.

Гитлеровцы молчали, только одно их кочующее орудие с разных мест вело огонь по обороне батальона, разбрасывая снаряды то по переднему краю, то по опорному пункту взвода второго эшелона, то по артиллерийским позициям в глубине. Мне, тогда еще неопытному командиру, все это казалось довольно странным.

Вечером в роту прибыл командир батальона. Выслушав мой доклад об обстановке, капитан Клетнов спросил:

— Что делала днем артиллерия противника?

— Вела огонь одним орудием по обороне.

— А как вела?

— Ну, стреляла, — пожав плечами, ответил я. — Снаряд туда, снаряд сюда…