Мы двинулись со старшим лейтенантом Г. П. Ковалевым дальше.

— Слушай, друг, — начал на ходу вводить я танкиста в курс дела, — мне здесь каждый метр знаком, на брюхе весь участок облазил. Уязвимых мест в обороне батальона два. Одно — вдоль шоссе, другое — правый фланг. Прикрыть бы их надо… Что, если ты оборудуешь основные позиции… для двух танков вот здесь, на опушке? По одному танку справа и слева от шоссе, а? Обстрел для них прекрасный, будут бить и вдоль дороги и по флангам при надобности. Ну, а третий танк… Его оставь во втором эшелоне, в лесу, у обочины шоссе. Если фашистские танки и прорвутся, то он их встретит… Есть у меня соображение и по запасным позициям. Как, согласен?

— Нет, — покачал головой Ковалев. — У меня ж, как я тебе говорил, приказ: действовать из засад. Вон в том лесу. Буду выбирать поляны и там встречать фрицев.

— Но послушай! Если гитлеровцы прорвут оборону моего батальона и ворвутся в лес, несдобровать и твоим танкам. Фашистов надо бить всем вместе, в общей системе обороны. А так… Посмотри, вон, впереди, на двух высотках, видишь, нарыты окопы?

Я подал бинокль Ковалеву. Тот поднес его к глазам, сказал:

— Окопы вижу, а вот людей нет…

— То-то и оно! Окопы есть, а людей нет, — подтвердил я. — Понимаешь, сажать в них некого. Бойцов мало, я еле-еле передок прикрыл.

— А если не удержишь передок, тогда что? — задумчиво свел брови Ковалев.

— К тому и клоню. Зароешь ты пару своих танков вот здесь, справа и слева от шоссе, они, глядишь, и прикроют эти высотки из орудий да пулеметов. Чем не засада? И у меня глубина обороны создастся. Согласен?

Ковалев надвинул на брови танкошлем, почесал в затылке, сказал неуверенно:

— Вот здесь, слева, на опушке, можно было бы… Но гнать танк вправо, за шоссе… Отрыв получается.

— Да пойми! — продолжал я убеждать танкиста. — Ну, будешь ты стоять всеми силами здесь, по эту сторону шоссе. А фашисты возьмут да и прорвутся справа. Зайдут нам с тобой в тыл и…

— Ну и чертяка же ты, комбат! — улыбнулся Ковалев. — Так расписал, что… Ладно! Вот прибудет мой командир батальона, доложу ему. Как прикажет, так и буду действовать.

— А когда он прибудет?

— Обещал к вечеру.

— Ну хорошо. А сейчас давай-ка подберем все же места для огневых позиций. А когда прибудет твой комбат, тогда и доложим ему наше предложение.

— Не наше, а твое, — поправил Ковалев.

— Ну пусть мое. Хотя… Это же наше общее дело. Верно?

— Хорошо, давай, — согласился старший лейтенант. И пошутил: — Наше дело шоферское. Вот доложим начальству, а там как оно решит…

* * *