Еще пару слов надо сказать о его происхождении. Он был из старого дворянского ро-да, но плодовитого и оттого существенно обедневшего: только накопит иной Ржевский подо-бие богатства к концу жизни, ан его уже надо делить на 3–5 сыновей, да и доченек кровных снабдить приданым. В последнее же время пошла мода давать сыновьям (и дочерям!) до-стойное образование, без которого теперь никуда хода нет: ни в офицеры, ни в чиновники, ни замуж. Иван Афанасьевич, отец Дмитрия, во всем себя ограничивал, а все-таки дал ему (вме-сте с братьями и сестрами) домашнее образование, в основу которого было положено знание французского языка. Дмитрий, впрочем, был у него в любимцах, так как и сам тянулся к уче-бе, да и от природы был разумен и ловок. Оттого он без проволочек был зачислен в Дворянский полк (в Петербурге), где производилось ускоренное обучение будущих офицеров. Он и в этом "полку" стремился быть лучшим, что и стало у него постепенно получаться. На вы-пускном экзамене он сумел получить "отлично" в ориентировании, фехтовании саблей, стрельбе из пистолета и штуцера, а также в джигитовке.
Его ближайшие товарищи, впрочем, не удивились: он не раз восхищал их необычными приемами тренировок. В частности, для развития твердости рук Митя подолгу держал то в одной, то в другой вытянутой руке чугунный утюг; зато при стрельбе пистолет его был ро-вен. В фехтовальном зале он подвешивал войлочный мячик и пытался попасть в него рапи-рой. Еше подговаривал товарища и норовил проткнуть падающую перчатку. Еще рисовал саблей воображаемые буквы, перебирал клинок от конца к эфесу, развивая силу пальцев. А за пределами зала просто приседал (в том числе на одной ноге), поднимался с хитрушками по лестницам, развивая икры и ступни, а то бегал с ускорениями или качал кистью на колене гантель. В спарринге предпочитал иметь поляков или литвинов, которые обладали специфи-ческими и эффективными приемами польской шляхты. Пробовал он махать и двумя саблями и постепенно с ними освоился. В джигитовке же с удовольствием спрыгивал с лошади на хо-ду и тотчас заапрыгивал обратно задом наперед, выхватывал пистолеты и, ловя момент, стрелял из них. Еще нашил каких-то лямочек на подпругу и умудрялся быстро свешиваться, полностью прячась за круп лошади, и даже выскакивать в седло с обратной стороны. Имея аттестат с отличными оценками, Ржевский мог выбрать любой гусарский полк (кроме лейб-гвардейского), но один из преподавателей, которого он особо уважал, посоветовал О…ский, которым уже командовал полковник Новосельцев. В нем Ржевский прослужил два года кор-нетом, а потом прошла ротация и его повысили до поручика и командира взвода. Вот только в "деле" ему еще бывать не приходилось…"
Глава восемнадцатая. Звериная суть критиков
Поставив точку под первой главой романа, Городецкий с удовольствием потянулся и пошел на кухню к Маланье.
Што? Заиграла кишка-та? – спросила, усмехаясь, кормилица. – Ну, садись, попробуй мово варева. С горохом седня суп-та.
– Совсем без мяса? – наигранно ужаснулся Макс.
– Как без мяса? Без няго, чай, не можно! Мужик должон мясо есть, а то отколь силушка бу-дит? Хотя те куда силу-то? Весь день ничо не делаш, токо пишаш. О чем хать?
– Роман про гусар: как они от войны к дамам мечутся и обратно.
– А-а… У военных всех так, не токо у гусар. Пьют, правда, ишшо да в карты шьютса.
– А ты с военными не шилась, Малаша?
Баба посмотрела на Макса с насмешинкой и сказала:
– Много будиш знать, скоро состаришса. – И продолжила:
– Липа баяла, будто ты нашел каку-то барышню?
– Кто кого нашел еще вопрос, – усмехнулся Городецкий. – К тому же мать, как у барынь во-дится, может взбрыкнуть и деву эту увезти туда, не знаю куда.
– Все равно это лучша, чем сиднем сидеть. Кровь по жилушкам гонять нада!
– Да понял я, Малаша, понял. Пожалуй, ты меня и подтолкнула к этой авантюре. Ну, славно ты меня накормила, аж в сон потянуло.
– Была б женка под боком, щас ба и разговелса! – хохотнула баба. – А так што делать, иди спи.
Спать, правда, Макс не стал, а сел опять к столу, но не за роман, а за описание буду-щих подводных кораблей. "Люди до сих пор полагают, что плавать по воде и в воде могут только деревянные корабли, плавучие, так сказать, изначально – потому что пористое дерево легче воды. Они при этом напрочь забывают о самом знаменитом законе Архимеда: "тело, погруженное в воду, выталкивается из нее с силой, равной весу вытесненной воды". Если же этот закон учесть, то окажется, что тонкостенные корабли из железа будут отлично плавать по воде, а особенно внутри воды…
Дописав статью к вечеру, он немного поколебался: не пойти ли все же к дому Мещерских, поговорить с Лизой через окно… А может она вообще исхитрится выйти на улицу и тогда мы с ней славно пообжимаемся и нацелуемся? Но тут перед ним всплыл грозный лик Елены Ивановны, и он сдулся. "Ладно, пойду в редакцию: статью отдам и о дальнейших пуб-ликациях покалякаем".
В редакции был один Белинский. Он молча взял текст, протянутый Городецким, пробежал его глазами, кинул взгляд на автора, пожал плечом и сказал: