Эпилог

Семейная жизнь Городецкого привела к закономерному событию: беременности его второй супруги. А он втихаря надеялся, что в этот раз ему повезло встретить бесплодную женщину. По мере роста живота у Нины росло и отчаяние попаданца: неужели опять им придется пережить смерть ребенка? В итоге он стал совсем плохо спать и даже плохо есть и значительно отощал. В то же время у него появилась привычка дремать в середине дня – как когда-то в 21 веке. Он пытался с этой сонливостью бороться, умывался холодной водой, шел гулять, но стоило ему зазеваться в своем кабинете, как он падал на кушетку. Вот и сегодня после написания заключительной главы "Похождений поручика Ржевского" (остался эпилог) он впал в эту досадную летаргию…

Проснувшись, он недоуменно поморгал глазами и горько-горько застонал: все, кончилось его попаданство! Он опять находится в унылом 21 веке, к тому же в своем обветшалом теле! Походив бесцельно по квартире (почему-то совсем не пыльной), он сунулся наконец в ноутбук и увидел на экране число: 21 марта 2021 года. То есть в его действительности не прошло еще и дня, как он вернулся? Так может это был всего лишь сон? На три полноценных года, проведенных в 19 веке? А где же рукопись "Похождений"? Нет ее, нет! Такой огромный и принесший удовольствие труд стал эфемерным? Нет, нет, нет, я так не согласен! Что же делать?

Городецкий порылся в своей памяти и стал вспоминать то один эпизод книги, то другой, а вот и третий! Делать нечего: придется все вспоминать и по новой записывать. Одна радость: не в старинной тетради и ручкой с чернилами, а в ноутбуке! Ну, поручик, придется тебе вновь саблей помахать и с девами словесной эквилибристикой позаниматься – прежде чем приступать к эквилибристике постельной! Но сначала напишу-ка я все-таки эпилог…

"После Смоленска Дмитрий Ржевский стал потихоньку волноваться: как-то примут его матушка и полузабытая Людмила – жена неведомого Баскакова. Наконец он достиг Ржева, покинул дорожную карету и пересел на телегу к мужику, жившему недалеко от Борок. Последние две версты отставной гусар (был он все же в своем красном доломане и синих штанах) прошел пешком – и вот она, подъездная дорога к его усадьбе. На крыльце он увидел двух женщин в капотах и шустрого карапуза, который все норовил убежать от нянек, а они его ловили. Вдруг одна из них (постарше) выпрямилась, взглянула из-под руки на приближающегося незваного гостя и поспешила навстречу, путаясь в подоле платья.

– Митенька! – воскликнула она слабым голосом, и Дмитрий подхватил к себе на грудь постаревшую матушку (а ведь ей и 50 лет нет!) и стал целовать увядшие щеки, говоря: – Маменька, маменька! Я вернулся!

После первых объятий и восклицаний, Дмитрий спросил:

– Там не Людмила хороводится?

– Нет, Митенька, – суховато сказала матушка. – Ее нет с нами уж с полгода. Как пришло известие о том, что ты пропал без вести во Франции, она сильно стала задумываться и однажды пропала из дому. Перед этим заезжал к нам один пригожий офицер, так я думаю, что она с ним сговорилась. И про сына своего забыла…

– Вот как, – сказал чуть растерянно Митя, но вернул себя в чувство и спросил: – Значит, это Ванюшка там по крыльцу бегает?

После чего пошел быстрым шагом к дому знакомиться со своим сыном".