Вспоминает еще одна информантка:

Обеспечивать себя нужными товарами самостоятельно можно было и менее законным способом: совершая покупки в обход государственной системы. Частные сделки такого рода рассматривались советским правом как незаконная «спекуляция». В то же время продавцам разрешалось (вполне официально) приобретать ограниченное количество дефицитных товаров до того, как они поступали в широкую продажу: например, кофточки в Гостином Дворе или наборы декоративной косметики в центральной аптеке[872]. Обычным делом было перепродать такие товары проверенным покупателям с наценкой. Но это был лишь один из источников снабжения. Трудно сказать, обоснованы ли были слухи о подпольных миллионерах, ходившие в 1970-е и начале 1980-х[873]. Во всяком случае, Ленинград, безусловно, отличался большим количеством фарцовщиков, торговавших валютой и западными товарами. Согласно М. Веллеру, первый из них – некий Фима Бляйшиц – начал работать в 1957 году (см. [Веллер 2010]). Как бы то ни было, по воспоминаниям американской журналистки Р. П. Корсини, к ней в начале 1960-х годов обратился именно такой персонаж:

Увидев двух человек в форме, шедших в его сторону, юноша «рванул прочь со всех ног» [Там же]. В 1980-е фарцовщиков легко было распознать еще до того, как они открывали рот, по обязательным солнечным очкам (в любую погоду; на одном из стекол всегда оставалась аккуратно приклеенная этикетка с названием бренда) и по нахальным жестам[874].

Статистика, собранная комсомольскими патрулями по всему городу, показала, что в 1977 году 1503 человека были взяты под административный арест за «приставание к иностранцам», а 4706 – за «торговлю на улице в неустановленных местах»[875]. Эти цифры говорят не только о главных направлениях общественного контроля, но и о существовании оживленного черного рынка. Фарцовщики либо продавали товары напрямую, либо выступали посредниками для других продавцов – от мелкой сошки, тех, кто околачивался у Гостиного Двора, до подпольных дельцов, которые действовали не выходя из собственных квартир, превращенных в настоящие склады[876]. Подобную деятельность осуждали и рядовые ленинградцы, и советская пресса, но люди не обязательно покупали непосредственно с рук: «отмывание товаров» через друзей и знакомых было обычным делом[877].

Наряду с туристами и, конечно, моряками дальнего плавания, еще одним источником заветных товаров были солдаты, служившие в группах советских войск за рубежом. Трофейные вещи времен Второй мировой войны нередко хранились десятилетиями, но последующие поколения военных тоже выступали в роли неофициальных коммивояжеров, как, например, молодой человек, посланный в 1962 году на Кубу: война, к счастью, не состоялась, и он вернулся домой с контрабандными джинсами для подруги[878]. По мере того как все больше советских граждан стало выезжать на Запад в качестве туристов, эти каналы расширились (см. [Gorsuch 2011]). Ожидалось, что каждый, кому повезло поехать за границу, по возвращении поделится своей удачей.

Те, кому удавалось заработать за границей деньги, иногда получали сертификаты (позже – чеки), или боны, которые можно было отоварить в специализированных магазинах, где дефицитные товары продавались по ценам, установленным государством. Моряки торгового флота, например, могли пользоваться магазином «Альбатрос», расположенным в районе доков[880]. Так что был еще один способ получить доступ к несоветским товарам: делать покупки в магазинах «Березка», притворяясь иностранцем либо с помощью знакомых иностранцев[881].

Наличие магазинов «Березка» показывало, что иностранные товары постепенно получали негласное одобрение и в официальной культуре; этому способствовали и торгово-промышленные выставки. В 1968 году выставка рыбной продукции иностранного производства под неуклюжим названием «Инрыбпром» поразила горожан своим великолепием: «Страшные драки стояли за холявными [орфография сохранена] пластиковыми пакетами, с логотипом выставки». В скетче, разыгранном в «первенстве по КВН» рабочими Адмиралтейского завода, звучала пародия на песню из фильма Э. Рязанова «Карнавальная ночь» (1956):

Предпринимались и попытки придать некоторый экзотический привкус местной продукции. 1970-е годы в СССР начали производиться первые лицензионные продукты – пепси-кола и сигареты «Союз – Аполлон» (по лицензии компании «Филип Моррис»)[883]. Пепси стала в Ленинграде таким же хитом, как и повсюду (хотя поначалу на местный вкус казалось, что напиток «разит аптекой», вскоре он превратился в классический пример «дефицита», который берегли на праздники, чтобы смешивать с водкой[884]). Но в мире одежды «настоящую вещь» заменить было невозможно, и джинсы советского производства никак не котировались. «А джинсы после того, как мы подружились с Индией, не переводились. С ними тоже было как бы так, не… но в какой-то момент, сначала их было мало, когда они только появились, а потом они в каждом магазине лежали…»[885]

Приемлемым компромиссом были товары из социалистических стран: не такие престижные, как западные, но зато более дешевые и гораздо более доступные. «Очень хорошая вискоза была из ГДР, гэдээровские и вот двенадцать пятьдесят, как сейчас помню, цена. И я уже закончила школу, конец школы был, такая вот комбинашка, мне мама подарила, двенадцать пятьдесят. Обязательно обшитая кружевом, вот такой мысок, вот здесь кружево, причем кружево крупное такое, а сама комбинашка была цветная»[886]. Такие вещи тоже активно перепродавали – их можно было приобрести в гигантской «комиссионке» в Апраксином Дворе, крытом рынке неподалеку от Гостиного Двора[887]. Большой популярностью пользовалась и косметика: польские и венгерские шампуни, болгарская зубная паста и т. д. – считалось, что они лучше своих советских аналогов[888].

Что же касается советских товаров, то бытовало мнение, будто продукция, произведенная в Ленинграде, отличается качеством выше среднего; у нее был свой рынок преданных покупателей[889]. Дизайнеры – оформители упаковки тоже играли на этом, выработав своеобразный «ленинградский стиль» и часто используя городские достопримечательности (особенно Адмиралтейство) для формирования «узнаваемости бренда»[890]. Местные газеты восторженно рапортовали о восторге, который ленинградские изделия вызывают за границей (по крайней мере в социалистических странах). В городе также ходили слухи об иностранцах, восхищавшихся качеством местной косметики[891].

В этих историях есть что-то от бессмертного провинциального мифа (достаточно сравнить гордые рассказы жителей «второй столицы» Ирландии, по ирландским меркам немаленького, но, безусловно, провинциального города Корка, о том, что дублинцы – нет, парижане! – любят приезжать к ним за покупками). Но некоторые вещи считались престижными и среди самих ленинградцев. Среди ведущих магазинов города были Ленинградский дом моделей одежды на Невском и Ленинградский дом мод на Петроградской стороне, открытый в 1968 году[892]. Работавшие при них ателье по изготовлению одежды на заказ были самыми престижными модными заведениями в городе. Хотя официально пользоваться ими можно было всем, чтобы заказать там одежду, требовались деньги, пробивные способности (существовали длинные списки очередников) и некое ощущение привилегированности. Этим требованиям отвечали прежде всего те, кому по долгу службы надо было хорошо одеваться, – артисты театра и эстрады[893].

5.10. Режиссер А. Герман и актеры, игравшие в фильме «Двадцать дней без войны», 1976. Обратите внимание на модные дубленки. Фотография предоставлена автором, Галиной Лисютич

Некоторая элегантность все-таки сохранялась[894]. Как вспоминает Т. Дервиз, в предвоенные годы «шляпы носили все – от девочек до старушек. Даже продавщицы уличных ларьков, даже бомжи (только такого слова тогда не было) носили шляпы. Пожалуй, это единственное, что продавалось свободно и даже в специальных магазинах» [Дервиз 2011: 59]. В фильме В. Соколова «День солнца и дождя» (1967) сестра главного героя, хорошенькая миниатюрная блондинка типажа Бриджит Бардо, примеряет элегантные шляпки в Пассаже[895]. К середине 1970-х молодые люди перестали носить шляпы – во всяком случае, летом, – но представители старшего поколения по-прежнему к ним благоволили. Даже в начале XXI века еще можно было увидеть дам определенного возраста в бархатных капорах и кашемировых клошах, похожих на тазики[896].

5.11. Шляпы, 2012

Важно было показать себя миру достойно. Чтобы раздобыть что-то чуть лучше обычного, люди шли на всевозможные ухищрения. Одна из уловок состояла в том, чтобы подать заявление в ЗАГС (независимо от того, собирались вы пожениться или нет), а затем использовать купоны, выдаваемые для покупки одежды в специальном салоне для новобрачных.