Другие мужчины тоже прекратили танцевать. Они смотрели на вождя и на большого гостя. Огонь высвечивал гнев на их лицах.
– Ты должен, – сказал ему вождь. – Таков закон Людей Моря. Ты должен бросить свое сокровище в огонь, а если ты этого не сделаешь, мы должны бросить тебя с высокого утеса. Таков закон.
– Я этого не сделаю, – снова сказал незнакомец. – Я никому ничем не обязан. Я могущественнее вашего закона.
Люди сердито забормотали, кто-то стал подбирать с земли кипятильные камни. Незнакомец поднял палец и коснулся им магической раковины. Из теней, мерцающих на стенах, опять появилась армия темных демонов. Они надвигались на Людей, яростно визжа и размахивая когтями. Люди племени в ужасе отступили, поняв наконец, что этот незнакомый красавец – не кто иной, как вторгшийся к ним дух. Но Имук прыгнул к костру и достал оттуда пылающее копье. Он швырнул его прямо в черный силуэт Дракона Большой Волны. Тварь заверещала от боли.
– Они сделаны из теней! – крикнул Имук соплеменникам. – Всего лишь из теней. Тащите их на свет.
Похватав горящие головешки, племя набросилось на армию демонов, выталкивая их из дверей длинного дома наружу, где уже занимался рассвет. Один за другим демоны таяли на утреннем солнце.
Когда Люди добрались до обрыва, из всех таинственных существ остался один незнакомец. Он ревел, как дикий зверь, гнев исказил его красивое лицо. Камнями и факелами его подогнали к краю обрыва, а потом и вниз, в стремительные волны.
Он с ревом исчез под водой, но не прошло и минуты, как он снова показался на поверхности в своем истинном обличье долгогривого Морского Льва. Раковина-ожерелье все еще виднелась у него на шее, пока он плыл к горизонту и ревел от гнева и разочарования.
Женщины выбирались из длинного дома, подходили к обрыву и смотрели вниз. Шула подбежала к Имуку и встала рядом с гордым видом. Заклятье рассеялось.
– О, Имук! Ты спас нас от злого бога. Ты такой храбрый и такой умный. – Она повернулась к вождю. – Правда, отец? Умный и храбрый…
– Да, – пришлось признать вождю. – Он умный и храбрый для хромого… – Вождь замолчал, чувствуя на себе взгляды всего племени. Он понимал, что без своей прекрасной царской мантии выглядит слишком толстым и глупым. Он закончил предложение почти шепотом: – …Ложечника.
Имук посмотрел вождю в глаза и промолчал. Он всегда будет хромым – этого не изменишь, – но он больше не рабчонок.
Есть вещи, которые не под силу даже Великому Смотрителю-Хранителю.
И тут Люди услыхали приближающиеся звуки – чуть приглушенный хор гудков и свистков. Подняв глаза, они увидели, что по тропинке быстро идет Ум-Лаладжик. Подойдя к краю обрыва, старуха подалась вперед и плюнула в волны.
– Значит, бабушка, – улыбнулся Имук, – ты уже не поешь Песню Медленного Пути. Неужто ты решила не покидать этот дымный дом?..
– Бывает, что труба и ни при чем, – проворчала старуха. – Бывает, просто газы.
Следующей весной все молодые женщины, кроме Шулы, родили младенцев с золотыми волосами. Вождь приказал бросить их в море. Но они не тонули. Какой бы грозной ни была волна, они выпрыгивали из воды и с ревом уплывали прочь. Так начались Люди Морского Льва, рев которых слышен с тех самых пор.
Дочитав, Алиса поднялась так резко, что вороны с карканьем разлетелись, а щенок проснулся. Она вернула книгу обратно в коробку, коробку поставила на полку и закрыла за собой дверь трейлера. Подумала, не оставить ли собачку здесь на попечении старого Марли, но не решилась: ее тут может съесть медведь или оттрахать енот. Наполнив для Марли ведро с водой, Алиса подхватила этот уже растолстевший пушистый колобок и понесла к «самураю». Оставила ее у себя на коленях.
– Просыпайся, Чмошка. Поможешь мне крутить руль.
Зубы у Алисы скрежетали куда сильнее обычного, а руки дрожали так, что она не могла включить зажигание. История Шулы заставила ее расчувствоваться до пелены в глазах, и это очень ее злило. Дерьмо! – сказала она себе. Большая куча дерьма. Неудивительно, что Голливуду приспичило снимать эту тошнотную кучу ностальгии именно здесь! Где еще машина грез найдет столько сырья? Мы созданы из дерьмеца того же, что наши сны[51], – дешевка!