Польщенный вниманием посетителей, Ортолева вскоре выдвинул свою кандидатуру на пост капитана Полевой гвардии Корлеоне. Стрева ликовал, но недолго. До Веллы эти новости дошли практически сразу, и он, порядком раздосадованный, направился прямо в бар, где напился до чертиков. Позже тем же вечером, все еще находясь в алкогольном тумане, он, шатаясь, добрался до жилища своего соперника, располагавшегося на четвертом этаже доходного дома, и постучал в дверь. Когда Ортолева открыл, Велла разразился пьяной тирадой. Сынок мэра, невнятно бормотал он, хотел лишить его честной жизни. Он-де был орудием в руках Паолино Стревы и, вероятно, сам состоял в Мафии.

Не на шутку встревоженный этим представлением, Ортолева велел посетителю убираться, а когда тот не последовал его рекомендации, достал из выдвижного ящика пистолет и стал размахивать им перед лицом Веллы. Полевой гвардеец был не настолько пропитан алкоголем, чтобы не услышать гнев в голосе соперника. Он поспешил раствориться в темноте, не подозревая о том, что своим пьяным визитом добился именно того, чего хотел. Выведенный из равновесия и порядком напуганный, Ортолева на следующий день отозвал свою кандидатуру.

Для Fratuzzi это была худшая новость, какую только можно было представить, и Стрева ударился в панику. До голосования оставалось несколько дней, и времени на выдвижение другого кандидата уже не было. В случае переизбрания Велла скоро завершит свое расследование дела о сети угонщиков скота. Он должен был уйти, и быстро.

Задание убить полевого гвардейца Стрева дал своему заместителю, Морелло. Зная распорядок дня Веллы, Морелло был уверен в том, что застрелить его не будет проблемой. Велла был завсегдатаем кафе «Стелла д’Италия» в Корлеоне и часто заходил туда вечером выпить вина. По-видимому, уверовав в то, что никто в городе не осмелится прикоснуться к нему, он приходил и уходил один. Возвращаясь к жене, он имел обыкновение срезать путь по закоулкам. Изучив его маршрут, Морелло заключил, что лучше всего устроить засаду в нескольких ярдах от дома жертвы.

Клешня подключил к делу другого члена Fratuzzi – его имя так и не удалось установить – и выбрал для покушения темную ночь сутками или двумя позже. Двое убийц поджидали в том месте, которое, по их наблюдениям, Велла обычно проходил по пути домой. Там было достаточно света, чтобы увидеть жертву, и множество теней, в которых можно было спрятаться.

Велла провел тот вечер, выпивая в «Стелла д’Италия» в компании своего друга – капитана полиции Корлеоне – и других официальных лиц. Ко времени закрытия заведения его голова, как обычно, гудела. Прохожие видели, как капитан на мгновение прислонился к фонарному столбу и отмахнулся от соседа, который предложил ему помочь добраться до дома. Он благополучно топал от переулка к переулку и почти добрался до своей двери, когда наткнулся на двух мужчин, поджидавших его в темноте. Отойдя в сторону, чтобы пропустить Веллу, Морелло и его сообщник вытащили оружие. Оба были вооружены крупнокалиберными револьверами.

Неизвестно, являлось ли это убийство первым для Морелло, но организовано оно было так плохо, что, видимо, таки являлось. Прицелившись с расстояния всего в несколько ярдов, Клешня открыл огонь. Несколько пуль прошли мимо цели. В Веллу попала только одна, пробив легкое. Полевой гвардеец качнулся вперед и упал лицом вниз на булыжники мостовой, делая клокочущие резкие вздохи. Морелло не стал совершать контрольный выстрел. Топот двух бегущих мужчин эхом разнесся по переулку и затих в ночи.

Следующим, что услышали соседи, был женский крик. Жена Веллы выглянула из окна и увидела мужа распростертым в переулке. Она поспешно выбежала наружу, обхватила его руками и, положив его голову себе на колени, принялась звать на помощь. Тут и там в домах по улице хлопали ставни, и жители высовывались из окон посмотреть, что случилось. Кто-то побежал звать полицию. К тому времени, когда прибыла помощь, раненого отнесли в его квартиру, где соседи бережно уложили его на кровать. Велла был в сознании, но умирал. Его кровь просачивалась через рубашку, оставляя пятна на простыне. Всем присутствовавшим в комнате было ясно, что ему осталось недолго. Следующим возле умирающего появился его друг, капитан карабинеров. Понимая, что времени мало, он стал задавать вопросы о том, что произошло. Но добиться от Веллы внятного ответа было невозможно. Капитан начал бредить и на глазах впадал в беспамятство.

– Вы видели, кто в вас стрелял?

– Коровы, коровы… Мафия, – простонал Велла. Он хотел сказать, что это были угонщики скота из банды Стревы. Затем он стал называть имена членов Fratuzzi Корлеоне. Карабинер взялся было записывать, но Велла начал заговариваться, и он перестал. Имен было слишком много, все эти люди не могли быть причастны к покушению. Полицейский попробовал зайти с другой стороны. Он спросил, не случалось ли в последние несколько дней ссор или споров с кем-нибудь.

– Да, – ответил умирающий, – вчера я повздорил с Ортолевой. Он хотел отнять у меня работу, вырвать кусок хлеба изо рта.

Слова тонули в захлебывающихся вздохах. Легкое Веллы стремительно сжималось. Он стал кашлять кровью, но, что еще хуже, в его кровоток начал поступать воздух. Через несколько мгновений первый пузырек кислорода достиг его сердца, и оно остановилось.

Предсмертные слова Джованни Веллы поставили полицию Корлеоне в тупик. Была получена масса свидетельств тому, что свою роль в убийстве полевого гвардейца сыграли Fratuzzi. Помимо обвинений Веллы, допрос людей из толпы, все еще топтавшейся в переулке, выявил свидетеля, который сообщил, что видел Морелло на подходе к дому и заметил, как тот прятал пистолет в куче мусора. Оружие было быстро найдено. Оно оказалось разряженным совсем недавно. Ортолева, которого умирающий гвардеец назвал в числе подозреваемых, был арестован той же ночью. Когда полиция узнала, что Веллу поджидали двое, был задержан еще один кандидат в исполнители убийства.

В том, что произошло затем, прослеживаются четкие намеки на то, что Стрева и боссы Fratuzzi Корлеоне оказали влияние на ход расследования. Морелло был арестован и содержался под стражей до допроса, но его пистолет, являвшийся главной уликой против него, вскоре пропал из полицейского хранилища. По-видимому, он был изъят одним из карабинеров, которому заплатили за это. Тем временем Ортолева предоставил полиции убедительное алиби. По его словам, он оказался в буквальном смысле заточен в своей квартире: продуктовый фургон перегородил узкую улицу так, что он не мог открыть входную дверь. Вскоре после этого, однако, к нескольким друзьям Джованни Веллы, проводившим собственное расследование, подошла проститутка, которая заявила, что видела, как Ортолева спускался вниз по веревке с четвертого этажа аккурат перед происшествием. Как сын мэра в подобных обстоятельствах узнал, где найти Веллу, не объяснялось. Кроме того, осталось неизвестным, были ли слова проститутки искренними, ошибочными или оплаченными кем-либо. Но что было совершенно определенно, так это то, что карабинеров, занимавшихся расследованием смерти Веллы, Ортолева интересовал в гораздо большей степени, чем Морелло. Когда несколько дней спустя Клешню освободили под залог, Ортолева был возвращен под стражу и остался гнить в тюрьме.

Однако подозрения не были сняты с Морелло до конца. Другие корлеонцы в ночь убийства видели и слышали то, чего не следовало. Одной из них была женщина по имени Анна ди Пума, соседка Веллы, которая возвращалась домой по переулку прямо перед стрельбой и видела двух мужчин, притаившихся в тени. В одном из них ди Пума узнала Морелло, которого она «знала очень хорошо», и когда через несколько секунд женщина услышала выстрелы и побежала назад в переулок посмотреть, что случилось, она обнаружила Веллу лежащим именно там, где прятались те люди. Вторым возможным свидетелем был Микеле Дзангара, проживавший в доме по соседству с Бернардо Террановой. Дзангара находился в своей квартире, когда поздно вечером, вскоре после убийства Веллы, он услышал голоса, доносившиеся через тонкую стенку между квартирами. «Пеппе, что ты наделал? – спрашивала кого-то Анджела Терранова. – Они придут арестовать тебя». После секундной паузы раздался приглушенный голос Морелло: «Помолчи, мама. Они пошли не на тот запах».

Дзангара знал о Морелло и Терранове достаточно, чтобы ничего не сказать полиции, но Анна ди Пума была гораздо менее осторожна. Она рассказала нескольким друзьям о том, что видела, добавив, что с удовольствием сделает заявление. Также она готовилась дать показания в суде.

Для того чтобы Морелло узнал о намерениях ди Пумы, не потребовалось много времени. Еще меньше понадобилось Fratuzzi для того, чтобы избавиться от нее. Даже в девятнадцатом веке, даже в таком месте, как Сицилия, где понятие чести должно было значить много, Мафия никогда не колебалась, если нужно было убить женщину. Непреклонность ди Пумы убедила Стреву и Морелло в том, что она должна замолчать, и быстро. Двумя днями позже, когда соседка Веллы разговаривала с приятельницей на крыльце ее дома, кто-то выстрелил ей в спину.

Когда раздражающе честная ди Пума была убрана с пути, Морелло мог почти не бояться властей. Он настолько очевидно выигрывал от ее смерти, что полиция арестовала его снова и допрашивала несколько дней, но расследование ни к чему не привело. Свидетелей убийства не нашлось (если кто-то из соседей все же видел или слышал что-то, позволявшее предположить, кто был убийцей, то у него хватило ума не говорить об этом на людях), а у Морелло оказалось твердое алиби. Он заявил, что во время убийства был в Палермо. Возможно, это было правдой. Поскольку Стрева мог уладить дела за своего подчиненного, Клешне не нужно было делать лично ничего рискованного – такого, например, как убийство женщины. Однако для пущей уверенности в том, что не будет выдвинуто никаких обвинений, Fratuzzi еще раз воспользовались своим влиянием. Два видных адвоката, члены братства, выступили в поддержку алиби Клешни, дав под присягой письменные показания, подтверждавшие, что они видели его в столице. Случилось и еще одно убийство. Пьетро Милоне, один из немногих полицейских в Корлеоне, которые верили в невиновность Ортолевы, встретил свою смерть в одном из темных переулков прежде, чем успел продолжить расследование. Его убийцу тоже не нашли.

После убийств Милоне и ди Пумы Морелло больше не грозила опасность предстать перед правосудием за смерть Веллы. Франческо Ортолеве повезло меньше: после четырех долгих лет предварительного заключения он наконец предстал перед судом в 1893 году. Даже тогда Fratuzzi решили не рисковать. Адвокаты ответчика были подкуплены, и, порекомендовав своему клиенту не втягивать в это дело ни Стреву, ни Морелло, команда защитников неожиданно в полном составе подала в отставку непосредственно перед началом судебного разбирательства. У адвоката на замену, вызванного незамедлительно, было слишком мало времени, чтобы разобраться в многочисленных сложностях дела. Ортолеву признали виновным и приговорили к пожизненному заключению.

Джузеппе Морелло вернулся в свое старое пристанище осенью 1889 года с блестящей репутацией. Его положение во Fratuzzi упрочилось благодаря убийству Веллы, а также тому, как он держался на допросе. Он не предал Стреву или какого-либо другого главаря в городе. Кроме того, у Клешни было что предложить: схемы получения прибыли, большей, чем местная Мафия могла себе представить.