Хотя, это и так было понятно. Очевидно, напарник после визита к Первому отправился на Веселый Остров. И, судя по всему, повеселился намного лучше, чем обычно.
Голубка облизала свои пухлые губы и подмигнула. Обернулась на миг, проверяя, не стоил ли Сокол у нее за спиной, а затем наклонилась к Мышке.
– Пожалуй, ожидание того стоило! – доверительно прошептала она. – Он, конечно, страшный, но любовью занимается, как бог! Завидую тебе!
Мышка не нашлась, что на это ответить. Опровергать слухи было глупо: чем больше отрицаешь, тем меньше тебе верят, а подтверждать – еще глупее. Оставалось только молчать, чувствуя себя совершенно несчастной.
Голубка вновь обернулась и посмотрела вглубь дома.
– Пожалуй, мне пора, – она превратила пеньюар в короткие белоснежные шортики и обтягивающую майку ярко-желтого цвета еще раз подмигнула Мышке и протиснулась в дверь мимо нее. – Не буди его. Он очень устал.
Мышка простояла возле двери несколько минут, пытаясь прийти в себя от потрясения. Проклятье, она думала, что знает напарника, как облупленного, однако сегодня ему удалось ее удивить. Неужели это так отсутствие Мышки сказалось? Хотя ведь когда-то он Голубке отказал… что изменилось?
Да и какая разница!
Мышка решила, что все это – не ее дело. В конце концов, они с Соколом всего лишь напарники, не более! Она перешагнула порог и направилась в спальню, чтобы убедиться, что он все-таки дома, и Голубка ее не обманула.
Он действительно спал. Лежа на боку, он практически полностью уткнулся в подушку и от этого тяжело дышал. В отличие от кровати самой Мышки, его кровать была белоснежной. Белоснежные простыни, белоснежные наволочки, белоснежный балдахин… белоснежные волосы, тонкие, как паутина, смотрелись при этом дивно! Скорее всего, он был обнажен, но пушистое покрывало закрывало его тело, оставляя на обозрении лишь правую руку и часть спины.
Он все-таки был покрыт шрамами. Эльфирцы изранили не только его лицо, но и тело. По крайней мере, ту часть, что сейчас видела Мышка. Сокол был болезненно худ, но это не делало его похожим на слабака. Жилистым – да, но не слабым.
Напарник спал. И спал крепко.
Чувствуя себя не в своей тарелке, Мышка уже хотела отправиться к себе, но уже выйдя на крыльцо, она сообразила, что они теряют время. Время, которое сейчас шло для них линейно: минута в минуту.
Они не могут себе позволить такую роскошь!
Поэтому Мышка отправилась в «Ленту шепота», где с удовольствием позавтракала тремя хрустящими гренками, сырной запеканкой и салатом из каких-то зеленых листьев, смешанных с кукурузой. Выпив чашку кофе, она мстительно (хотя сама не понимала, почему ей так хочется именно отомстить) заказала для напарника еду на вынос: рыбные палочки, омлет с кусочками водорослей и травяной чай, который он совершенно точно не любил.
Зато она позаботилась о его завтраке! Есть в этом всем что-то неправильное, когда спишь ты с одной женщиной, а завтрак тебе приносит другая… Пусть ему будет стыдно, когда он проснется. О том, почему она хочет, чтобы напарник испытал стыд, Мышка предпочитала не задумываться. Подленькая мысль о том, что она просто-напросто ревнует, была безжалостно обсмеяна, а потом решительно выкинута из головы.
Когда она вернулась, Сокол все еще продолжал спать. За время ее отсутствия он перевернулся и теперь лежал на спине, запрокинув правую руку за голову. Грудь его тоже была вся в шрамах, и Мышка, поставив бумажные пакеты с едой и стакан с чаем на тумбочку, едва сдержала неуместное желание откинуть одеяло, чтобы посмотреть где же все-таки кончаются шрамы. Сдерживаться было трудно, но картина, где напарник открывает глаза и ловит ее с поличным, останавливала ее от необдуманных действий. Пусть его. Мышке все равно.
Ведь все равно, так?
Собственные эмоции ставили ее в тупик: она была вынуждена признать, что ей было неприятно, что Сокол проводит время с другой женщиной. Нет не так. Ей неприятно было
Он же мужчина, в конце концов, конечно, у него могут быть женщины! А Мышка всего лишь напарница, так почему же ее так задела эта ситуация с Голубкой?