– Почему не разбудила?

Мышка почувствовала раздражение.

– Потому что Голубка сказала, что ты устал, – с вызовом ответила она.

Сокол кивнул. Вид у него был не очень довольный.

– Так было нужно, – после минуты молчания сказал он.

Мышка глубоко вздохнула, запихивая совершенно неуместное раздражение поглубже.

– Я… я все понимаю. Ты можешь делать все, что хочешь. Ты мой напарник и друг, но я не имею права…

– Первый сделал вид, что он случайно лишил нас камуфляжа. Но прибавил, что поделом нам. И возвращения этой способности можно не ждать, – уставившись на нее своими слепыми глазами, сказал Сокол.

И причем здесь Голубка?

– Думаешь, он хочет нас убить, оставив без пенсии?

Сокол вздохнул.

– Я… я думаю, что союзники нам не помешают, – глухо ответил он.

Мышка отвернулась к окну. Смотря на переливающиеся нити Паутины, она думала о том, что ей тоже, наверное, стоит позаботиться о союзниках. Таким же способом, как и Сокол.

Вот только в голову никто не приходил.

– Поздно мы с тобой спохватились. Сначала мы были слишком хороши. А теперь – плетемся в хвосте. Потому что нам достались «эти».

Сокол молчал, но ей и не нужны были слова. Им повезло друг с другом, но не повезло с последним делом. Ведь «эти» кончали с жизнью едва завидев Патруль.

В этот раз можно было закончить. Но временной парадокс в пространстве, где время относительно, чреват странными и непредсказуемыми последствиями. Возможно, Сокол сделал правильно, когда отказался от идеи извлечь их, пока жил в мире Шзар.

– Травяной чай? – в голосе Сокола послышалось отвращение. – Почему ты принесла мне травяной чай?

– Ешь и собирайся. Мы теряем время, – стальным голосом ответила Мышка. Повернулась к напарнику. – Я буду ждать тебя на крыльце.

Она прошла мимо сморщившегося напарника и направилась к выходу, чувствуя странное удовлетворение.