Ораниенбаум: Екатерина Михайловна

Наше существование в Венеции было более-менее улажено, и желание посетить Россию и мое имение в Сычёво, которое я не видел два года, стало таким сильным искушением, что я не смог устоять и решил поехать туда, когда жара в Венеции стала невыносимой.

Я отправился прямо в Сычёво и оставался там две недели, всё более и более довольный своим Карамышевым. Возвращаясь через Петербург, я увиделся с несколькими своими друзьями и смирился с моим камердинером Бэйджофводом.

Великая княгиня Екатерина Михайловна, услышав, что я в городе, передала мне приглашение на обед и предложила мне остаться на несколько дней в Ораниенбауме, самом красивом маленьком дворце всей России, где она жила. В столовой на потолке был замечательный Тьеполо[194] и великолепная мебель Людовика XV, принадлежавшая императрице Екатерине II. Меня поместили в отдельное здание, которое было предназначено для гостей, священнослужителей и друзей. Имея в запасе час, я спокойно распаковал свою дорожную сумку, но когда добрался до дна, неслыханный ужас охватил меня. Я переворачивал свою одежду снова и снова, но не мог найти черные брюки, потому что этот глупый Бэйджофвод забыл упаковать мой фрак! Это было ужасно: в те дни любое появление при дворе, независимо от времени дня, было возможным исключительно во фраке. Приехать из-за рубежа и не поступить в соответствии с правилами страны, показало бы не только отсутствие хороших манер, но и невежливость. Моей первой мыслью было забросить всё обратно в свою дорожную сумку и сбежать в Петербург, но что скажет Великая княгиня?

Я позвонил в колокольчик. Пришел слуга, и я объяснил ему ситуацию. «Помогите мне, — сказал я. — Этот осел в Петербурге забыл упаковать мои брюки. Вы должны каким-то образом найти мне пару».

Слуга понял положение и принес мне кучу брюк. Я их примерял, одну пару за другой. Не говоря уже о ткани, из которой шили эти брюки для придворных слуг, ни одни из них не подошли мне. Одни были слишком длинными, другие слишком короткими, третьи слишком широкими, и на всех виднелись пятна жира или воска. Это была настоящая комедия, хотя мучительная. В тот момент слуга пришел сказать, что Великая княгиня умоляла господина Волкова пойти и повидаться с ней. Я решил пойти, как был, в визитке, с мужеством осужденного.

Я прошел через сад во дворец, чувствуя, как удивленные глаза уставились на мои серые ноги. Великая княгиня Екатерина встретила меня своей милой доброй улыбкой. Когда я поклонился, и она протянула мне руку, я сказал: «Я пришел попрощаться с Вашим Высочеством».

«Как попрощаться! Но Вы только что прибыли. Что Вы имеете в виду?»

«Увы, госпожа, из-за глупости слуги, забывшего упаковать необходимый предмет одежды, я не могу соблюсти закон этикета, который делает этот предмет обязательным, поэтому я не могу прийти к Вашему Высочеству».

«Но, господин Волков, какое это имеет значение? Пожалуйста, не думайте об этом. Я хочу видеть Вас, а не Вашу одежду. Уверяю Вас, это не имеет никакого значения».

«Я боюсь, госпожа, что люди, которые будут на официальном завтраке, истолкуют этот инцидент как отсутствие у меня уважения к правилам двора».

«На самом деле нет, сударь. Я попрошу сына всё объяснить, и Вам нечего будет бояться».

Но то, чего я опасался, все-таки произошло. Старик Вонлярлярский, чья дочь позже выйдет замуж за сына Великой княгини Георгия[195], не переставал делать резкие замечания о странных модах, которые живущие за границей русские пытаются ввести в России.

Проведя несколько дней с доброй Великой княгиней и много рассказав о Вагнере ее молодой и умной дочери Елене и ее сыну Георгию, я вернулся в Венецию.

Гатчина: Александр III

Согласно общепринятому мнению, император Александр III был великим патриотом, но малокультурным и упрямым. Случайность, однако, убедила меня в том, что он был, прежде всего, человеком простым и добрым (в те времена, усиленно занимаясь живописью в Египте и Венеции, я никак не был связан с императором).