«Он прав. Отходим. Отходим, я сказал. Мы ничего не можем сделать,» – сказал Никимчук. Пытавшиеся до этого тянуть Никодима, будто репку из земли, путешественники в нерешительности отступили. Дергаясь, словно пришпиленная булавкой бабочка, Никодим был без остатка поглощен оболочкой щупальца, как кусок сахара горячим чаем. Остатки цветастого халата упали в болотную жижу.
Спешно ретировавшись на безопасное расстояние, спутники насели на Маала: «Что это за штука? Почему ты нас о ней не предупредил?» Кричали хором и вразнобой, по-русски, по-английски и по-итальянски. Маал сжался в комок и закрыл голову руками. Он впервые видел работу щупальца снаружи своими глазами и был в совершеннейшем ужасе. Так вот как это происходит – поглощение белка из окружающей среды. Чудовищно. Всплеска адреналина в крови юноши хватило ненадолго и, невзирая на шум и крики, он вскоре снова отключился.
«Бросим его тут. Пусть этот шланг его подберет. Рано или поздно он сюда дотянется,» – строил в запальчивости кровожадные планы Андрей.
«Нет, нет. Он ведь был без сознания почти все время, иначе сказал бы,» – защищали Маала девушки.
«Вы что, не понимаете? Мы же все могли угодить в ловушку …»
«Ой, мам, смотри,» – воскликнул вдруг Руслан.
Спорщики обернулись и застыли на полуслове. Со стороны Дома по болоту, неторопливо перебирая трехметровыми лапами, приближался паук.
Welcome.
То, что это машина, было понятно издалека, несмотря не плавность и естественность движений. Ноги ее мягко пружинили, скользя по поверхности болота. В воду они не погружались, потому как внизу были снабжены объемными поплавками округлой формы, сделанными из легчайшего, пористого материала. Длинные, гибкие ноги удерживали на весу продолговатую, плавных обводов кабину – серебристую, непрозрачную, непроницаемую. Издали эта конструкция больше всего напоминала жука – водомерку. Угрожающе приблизившись вплотную так, что путешественники сочли за благо попятиться назад, водомерка нависла над лежащим на земле Маалом. Из передней части кабины вытянулось тонкое щупальце и коснулось лба юноши. Голубоватое сияние, словно от экрана телефона, разлилось по лицу Маала, и тут же сменилось тревожно-красным. Щупальце опустилось на грудь, и бедолага дернулся, выгнувшись, будто от удара электрическим током.
«Что это такое? Что оно делает?» – шептались сгрудившиеся путники.
«Похоже на медицинскую диагностику,» – предположил Эдуард. – «И реанимацию.»
«Реанимацию? Он умер? Почему ты так думаешь?»
«Синий огонек – хорошо, красный – плохо, и дефибрилляция,» – логично предположил Эдуард.
«Ну вот и хорошо, дотянул парень, пусть полечат его,» – удовлетворенно заметил Никимчук.
Щупальце, между тем, еще раз ударило Маала электрическим током. Затем, после минутного раздумья, аккуратно обвило тело юноши и, качнувшись назад для размаха, ловко швырнуло его в сторону шланга. Сочно шлепнув, беспомощное тело мгновенно прилипло к стенке, словно блинчик к горячей сковороде. Маал не издал ни звука. Оставалось надеяться, что вопреки надеждам Ивана Петровича, он все же не дотянул и был мертв. Путешественники дружно ахнули и онемели от страха. Паук навис над ними. Тонкое щупальце, окруженное голубоватым сиянием, поочередно приближалось к лицам людей, не проявляя агрессии. Потом, очевидно удовлетворенное осмотром, втянулось внутрь.
Ноги водомерки согнулись, опуская кабину с недосягаемой высоты вниз. Одна из её стенок стала прозрачной, истончилась и словно бы истаяла, как тонкий ледок на луже под яркими, весенними лучами солнца, открыв доступ внутрь.
«Кажись, нас приглашают войти,» – нерешительно потоптался на месте Никимчук. – «Ну, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Идемте.»
Иван Петрович решительно шагнул вперед. Вслед за ним гуськом потянулись остальные и остановились у самого входа. Внутри кабина была заполнена прозрачным гелем – мягким и невесомым. Опасливо пощупав, понюхав и даже попробовав его на вкус, Никимчук первым вошел внутрь. Там никого не оказалось. Проем в стене кабины затянулся, проявляясь постепенно, словно изморозь на окне. Паук поднялся, развернулся и зашагал обратно. Движения не ощущалось совершенно. Непрозрачная снаружи, изнутри кабина позволяла видеть все вокруг, словно через стекло солнцезащитных очков.
Путешествие было небыстрым. Паук мерно перебирал лапами. Внизу, под его брюхом, проплывали притопленные стволы деревьев, гниющие коряги, бурая растительность, сновали в мутной воде стайки рыбок-кровопийц. Сверху нависала громадина Дома.
«Какой же он высоты?»