Бундэвик не был уверен, что до конца понимает слова девушки.

– Всё-таки, что вы имеете в виду под этой тьмой?

Хедда Бьёрнебу повернулась на три четверти, подобрав ноги к груди.

– Это тьма не физического мира, понимаете? Ее можно увидеть только внутренним зрением. На самом деле это страх оказаться потерянным. Потерянным навсегда. Еще ребенком я просыпалась посреди ночи с мучительным ощущением, что я в незнакомом темном месте и оттуда нет пути обратно. Ни утешения матери, ни шутки Агнес и Мортена не успокаивали меня. Отец зажигал лампы, чтобы показать мне, что тьма не таит в себе опасности и в ней нет ничего страшного. Но всё тщетно. Они не понимали, что именно меня пугало.

– Меня тоже мучают внутренние страхи, – признался Бундэвик. – Но чего же боялись вы?

– Я уже сказала. Это был страх потеряться в темном пустынном месте, откуда нет возврата. И это место – внутри нас. Но для каждого оно свое.

– Выходит, этот страх не рассеивался даже при свете дня?

– Иногда он стихал, а иногда наступал даже ясным днем.

– Но вы говорите о нем в прошлом времени. Теперь его больше нет? Или я ошибаюсь?

– Он никуда не делся, – ответила Хедда и улыбнулась. – Просто я научилась жить с ним, держать его под контролем. На самом деле это тетя Суннива научила меня.

– Суннива? У нее был такой же страх? Боязнь потеряться?

– Не думаю. Дело в том, что Суннива умела понимать других. Она как будто читала людей.

– Читала людей? – Бундэвик был очарован таким определением.

– Прочитывала чувства и желания. Она единственная, кто понял, о чём я говорю, чего по-настоящему боюсь.

– И что она вам сказала?

– Что нужно быть как корабли и лодки, которые по ночам, в бурю или туман ищут свет нашего маяка. Она учила заглядывать внутрь себя и искать свет, который станет моим маяком и разорвет темноту, укажет потерянный путь. Главное – чтобы он всегда горел, этот свет. И если я увижу его, он направит и спасет меня.

– И что, вы нашли его?

– Нашла.

– И он внутри вас? Постоянно?

Хедда кивнула.