11

Хедда Бьёрнебу любила сидеть на камнях и смотреть на море. У нее не было какого-то излюбленного места: все камни годились – лишь бы с них открывался вид на пролив. Всё, что ей было нужно, – видеть плоскую, однообразную поверхность моря; ни корабли, ни стаи птиц, ни облака, ни киты, приносящие удачу, ее не интересовали. Она сосредотачивалась только на том, что видела, а не на картинах, рожденных воображением.

Хедда мало что знала о бабушке своего отца – Гюнхиль, первой женщине, поселившейся на острове, и первой, кого здесь похоронили. Девушка даже не догадывалась, как сильно они похожи: обе они забывали о времени, обе жили в своих мыслях.

Природа наградила Хедду Бьёрнебу большими голубыми глазами и пухлыми губами, которые улыбались редко и едва заметно. Она была крепкого сложения и довольно высока, а медлительность казалась в ней благородной плавностью движений. Каштановые волосы она заплетала в две косы и закрепляла по бокам.

Когда Бундэвик приехал на остров, Хедде было двадцать два года, и будущее представлялось ей туманным и неясным. Мать обучила ее чтению и письму, но истинную радость девушке доставляла только забота об острове и родных. Мальчики-рыбаки из порта выросли, и кто-то даже пытался ухаживать за ней, но мужчины, казалось, ее не интересовали. О браке и детях Хедда и не думала. Зато ей нравилось читать. Она прочла все книги из зеленого сундука, который Сверре в свое время привез из Эльверума. Время от времени она ездила с отцом в Арендал за покупками и всякий раз заходила в лавку, где можно было найти книги, привезенные из самой Кристиании. Хедда особенно любила норвежских писателей Ханса Йегера и Арне Гарборга[6].

Время, терявшее для Хедды свое значение в реальном мире, на страницах книг приобретало иные очертания, расширялось, делалось бесконечным. Здесь была одна жизнь, а в книгах – тысячи разных, неожиданных, удивительных, захватывающих. Истории о мужчинах и женщинах, о чувствах, понятных всем на свете. Хедда думала, что люди всегда были в той или иной степени одинаковыми, во все времена, в любом уголке планеты всякий хоть раз в жизни испытывал эмоции, знакомые каждому. Умение чувствовать – неизменное благо, которое объединяет людей. И книги, верила Хедда, дарят магию пробуждения чувств.

Кто-то подошел к ней сзади. Хедда услышала шаги – глухие, шуршащие, будто кто-то потирает сухие от холода и ветра руки. Ей даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять, кто там: она и так знала – это господин Бундэвик, друг ее отца.

– Как дела, герр Бундэвик? – спросила она, не глядя на Нильса.

– Доброе утро, Хедда. Всё хорошо, спасибо. Наблюдаете за морем?

В ответ девушка издала невнятный звук, который Бундэвик счел утвердительным ответом.

– Можно посидеть рядом с вами?

Хедда подвинулась, взяла с камня книгу и положила ее на колени.

– Вижу, вы любите читать, – заметил Бундэвик.

Хедда кивнула и продолжила безучастно смотреть вдаль.

Нильс взглянул на обложку. Это был роман Кнута Гамсуна «Голод».

– «Это было в те дни, когда я бродил голодный по Христиании, этому удивительному городу, который навсегда накладывает на человека свою печать…»[7] – процитировал он по памяти. – Вы когда-нибудь были в столице?

– Нет.

– Я не знаю, прав ли Гамсун, – задумался Бундэвик. – По сути, все столицы чем-то похожи. А что скажете про Париж? Разве можно очутиться в этом городе и вернуться без удивительных воспоминаний?