Комплект инструментов изымается у братьев и передается Пане для Мити после того, как Дима сам «осваивает» инструмент. Полумертвый от злобы, бросается он на Сережу с ножовкой. Софья Алексеевна прижимает мальчика к себе. Накрывает руками. Чуть помедлив, Дима хватает ее по руке. Через рукоять он чувствует боль Софьи и то, как рвется старческая кожа.
Изыскивая более безопасный способ приобщения сыновей к труду, Анна подряжает работницу сберкассы, знающую семью Осталовых, предложить мальчикам распространение аншлагов с призывами хранить деньги в сберкассе, покупать лотерейные билеты и прочее. Ребята соглашаются. Женщина сует им через аркообразное отверстие в стене пачки бумажек.
Первое время братья опускают листки во все почтовые ящики, навещая каждую парадную. Также предлагают кассирам в магазинах. Потом бумажки — только повод слоняться по таинственным дворам.
Чужой двор. Забегаешь. Мусорные бачки. Кошки. Дверь черного хода. Окно. За стеклами — лицо. Приникает, словно снится тебе. Глаза смотрят пристально, точно через силу. На тебя.
Или просто на улице. Идешь мимо домов. Вдруг — как толчок. Скашиваешь глаза. За окном — лицо. Оно прижимается к стеклу, ползет по нему как улитка, когда проходишь мимо. Оглядываешься — смотрит.
Тебя, запах твой, что ли, чувствуют старухи, сидящие на скамейках около дома. Взгляды их, шевеленье губ провожают твое движение.
Лучший способ привить детям любовь к животным — содержать их, считает Анна. И какого только зверья не перебывает у Осталовых. От сверчков и до собак. И конечно, собаки — наиболее любимые животные, друзья.
Подарив Джипку брату, Анна сдержала слово, и вот они едут выбирать обещанного щенка. Это — эрдельтерьер. Но который из четырех черно-желтых кутят, кувыркающихся в квадрате дощатого загона? Владелица суки демонстрирует каждого, перенося его на стол. Один, по счету последний, напускает лужу. «Этот!» — кричит Дима. Щенок куплен.
Хозяйка диктует Осталовой режим питания собачонки. Дальнейшие консультации — в клубе служебного собаководства. Осталовы везут щенка на такси. Братья спорят, кому держать собаку. Анна замечает, что щенку холодно, и устраивает его у себя за пазухой.
Пса нарекают Фредом в память об эрделе, которого Анна держала в молодости, будучи замужем за отцом Кати. Когда кобеля приводят с улицы, от него пахнет морозом. Запыхавшийся, счастливый, он ждет, когда стянут с него намордник, если не произвели этого на лестнице. Намордник он ненавидит. Трудно на него напялить эту клетку для челюстей. Когда сдергивают, эрдель радуется, обретая полноценность.
Еще будучи щенком, Фред обнаруживает способность заглатывать разнообразные предметы. Так, жертвой его становятся шахматные фигуры, пластмассовый кубик с цифрами на плоскостях, оловянные солдатики, пуговицы. Монеты. Всей семьей Осталовы ждут, когда пес соберется «по-большому». Не выводят его на прогулку. И вот, к их радости, под Димины «урра!», Сережины «ну и ну!» вылезает из собачьей задницы верхом вперед пешка. Или блеснет в колбасе кала и брякнет об пол металлический шарик от детского биллиарда.
Воспитанием Фреда занялась Катя. Провинившегося, пытается драть ремнем. Он рычит из-под стола, и братья думают — сейчас кинется, и страшно им и весело. Сестра убеждает пса выйти, по-мужски принять дозу воспитательного средства. Пес не намерен выбираться. Он щелкает зубами на покачивающийся перед его наморщенной переносицей поводок. Катя, сложившись буквой «А», уперев одну руку в больное колено, лицом недалеко от морды Фреда, а второй рукой собирается выволочь кобеля из его убежища. Вот-вот бросится он. И что же будет? Катя упадет, опять сломает ногу. Анна Петровна как все это переживет? Но Фред, точно считаясь с Катиной искалеченной ногой, не нападает, и все как-то само собой улаживается. Осталова успокаивает Катю, Софья успокаивает Фреда, суля ему бутерброд, братья никого не успокаивают. Одним словом, все нормализуется.
Джипка была не так кротка, сколько коротка и не могла выделывать Фрединых номеров. Он же крокодильим глазом мерцал из-под стола и только зазеваешься — щелк! — твой бутерброд энергично заглатывается. А иногда прямо с тарелки, вывернув шею (благо — не волк!), зажмет в зубы — и под стол. Пнешь — рычит.
Сам небезупречный в поведении, пес воспитывает братьев. Он не позволяет им драться. Стоит мальчикам сцепиться, как эрдель хватает кого-то за ягодицу и щиплет, доставляя очень неприятное ощущение. Или за рукав — и оттаскивает. Каждый, намереваясь драться, пытается использовать собаку против брата.
Фред не пускает мальчиков на подоконник. «Туда нельзя! Скорей слезай!» — кричит Софья Алексеевна, и пес прыгает, хватая за ногу или рукав, стаскивает на пол.
Братья любят вместе с ним выть. Застонут, подражая собачьему вою, пес присоединяется, и видны в его воющей пасти два клыка, и горе такое в плаче его неподдельное, что смолкнешь, обхватишь его за шею, повалишь, а он тут же закапризничает, якобы рассердится, зарычит, сморщит нос — Фредик!
Осталова сообщает детям — псу не больно, когда тянешь его за хвост, порода такая, а вот фокстерьеров за хвост вообще поднять можно. Братья радостно верят Осталовой и тут же изо всех сил тягают Фреда за хвост. Кобель морщит нос. Клацает зубами. Вот — потеха!
Анна узнает также, что эрделей не стригут. Выщипывают. Существуют специалисты, которые определенно знают, какая прическа надобна той или иной породе. Осталова отыскивает такого профессионала. Это Ольга Кокон, девушка чересчур полная, голосом выражающая абсолютную в себе уверенность.
В первый раз, когда Ольга приходит делать тримминг, она закладывает в пасть несносному Фреду чулок, фаршированный тряпьем. Кобель неистово жует, якобы ногу парикмахера, скашивая багровые от бешенства белки на мучительницу.
Никак не получается, но, впрочем, никто и не стремится определить Фреда на случку. Девственник, раздираемый страстями, повисает он то на шубе почтенной профессорши из заказчиков Осталовой, то на бедре любой из мывших у Осталовых пол женщин. Когда, беснуясь с мальчиками, пес принимается «насиловать» кого-то из братьев, возмущенная Софья приказывает: «Анна! Накажи Фреда! Собака развращает детей!» И, взором обведя возможных гостей: «Про пуохого чеуовека так и говорят — собака!» Не дожидаясь вмешательства Анны, старуха берет полотенце и хлопает пса по заду, которого наказание это только подстрекает к «разврату», и, воспламененный, энергичней принимается он оттопыривать зад.