Книги
Окрик памяти. Книга третья
В моей небольшой коллекции старинных памятных медалей России есть одна, весьма примечательная. Она была выпущена в 1874 году по заказу Императорского Русского технического общества (цвет, илл. 357). Автором работы стал Авенир Григорьевич Грилихес (1822–1905), уроженец города Вильно. Медаль диаметром 65 и толщиною в четыре миллиметра изготовлена из красной меди. Содержание ее лицевой стороны отражает множество тем по технике третьей четверти XIX века, связанных с изображением машин, орудий и эмблем труда. Чего тут только нет! Пароход и паровой котел, пушка, гидравлический пресс и паровоз, шестерни и якорь, кирпичная заводская стена. Автор медали изобразил на оставшейся свободной поверхности диска различные приборы и инструменты. Здесь можно увидеть компас, циркуль и чертежный треугольник, весы и гири, реторту, строительные принадлежности. Внутри центральной шестеренки читаются ключевые слова техники: «вес, мера, число». Обратная сторона медали по окружности содержит изображение российского герба и текст «ОТ ИМПЕРАТОРСКОГО РУССКОГО ТЕХНИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА». На окружности меньшего диаметра в обрамлении лаврового венка читается слово «ДОСТОЙНОМУ». В центральном круге помещены имена тех, кого отнесли к достойным и кому была вручена медаль: неким Э. Куликовской и И. Андржиевскому.
Медаль знаменита тем, что она стала одной из первых в России, благодаря ей в начале 1870-х годов произошел коренной перелом в отечественном медальерном искусстве. До 1870-х годов изобразительные средства в медальерном деле питались в основном образами античности с ее языком и иносказаний и символов. Тупиковые, изрядно надоевшие традиции классической медали постепенно стали умирать. В 1872 году в Москве возле стен Кремля на набережной Москвы-реки состоялась грандиозная Первая Всероссийская политехническая выставка, приуроченная к празднованию 200-летия со дня рождения императора Петра I. Эффектный показ технических достижений страны не только обеспечил необычайный успех выставки, ее павильонов и экспонатов, но и способствовал широкому увлечению техническими новшествами в самых различных слоях общества. Не остались в стороне и медальеры. Композиции медалей, посвященных открытию железных дорог и мостов, выставок, заводов и тоннелей, стали весьма модными. Они-то и вытеснили с медалей античную символику.
Под влиянием успеха Всероссийской политехнической выставки в Москве организовался Политехнический музей, первые экспонаты которого были получены после завершения их показа. Впечатлениями от выставки навеяно появление и содержание медали Русского технического общества. Я частенько разглядываю медаль, не переставая удивляться тончайшей работе А.Г. Грилихеса, скрупулезной отделке мелких деталей, редчайшему трудолюбию автора изделия. Вспоминаются и другие аналогичные работы Грилихеса, посвященные 100-летию Горного института в Санкт-Петербурге, открытию Томского университета, 50-летию Петербургского технологического института, Азиатской выставке в Москве, Нижегородской выставке, Рижскому обществу садоводства и др. Как гравер А.Г. Грилихес известен своими неповторимыми работами на горном хрустале.
Благодаря медали мне не однажды приходила в голову мысль о вероятном участии во Всероссийской политехнической выставке 1872 года наших земляков. Сибиряки всегда имели возможность показать свои оригинальные технические новшества и достижения, способные обратить на себя внимание избалованной столичной публики. Долгий по времени поиск необходимых материалов, удовлетворяющих мое любопытство, закончился некоторым успехом.
В фондах Тобольского краеведческого музея хранится записка вдовы основателя этого музея А.И. Юшковой, составленная в 1893 году. Основное содержание трехстраничного рукописного документа сводится к отстаиванию приоритета своего мужа И.Н. Юшкова. Как секретарь губернского статистического комитета он был причастен к организации первой музейной экспозиции в нашем крае в 1870 году. Среди прочего, вдова сообщала о том, что в 1871 году тобольский губернатор генерал-майор А.С. Соллогуб поручил ее мужу «заведование» губернской экспозицией на политехнической выставке в Москве. И.Н.Юшков выполнил поручение, собрал и отправил в Москву материалы статистических обследований, модели яхт и других речных судов с необходимыми чертежами, а также альбом фотографий Тобольска и окрестностей города. Я не располагаю сведениями о том, сопровождал ли Юшков свои экспонаты при отправке их в Москву. Можно лишь предположить высокую вероятность такого события.
По сведениям из газеты «Сибирский вестник» (8 июля 1892, №78) экспонаты Юшкова в Тобольск не возвратились, а при содействии И.Я. Словцова, проживавшего в те годы в Омске, были проданы в Москве одному из музейных собраний. Вырученные деньги перевели в Тобольск на развитие местной музейной экспозиции. Упоминание имени И.Я. Словцова косвенно свидетельствует об его участии в политехнической выставке как минимум в качестве посетителя, а также о знакомстве двух замечательных деятелей музейного дела Омска и Тобольска. Можно предположить, что перечисленные выше экспонаты, отправленные из Тобольска в Москву, до сих пор хранятся в фондах Политехнического музея и в библиотеках столицы. Недавно, например, при содействии известного в Тюмени мецената А.Л. Вычугжанина мне удалось раздобыть в Москве в бывшей библиотеке им. В.И. Ленина и переснять с высочайшим качеством на компакт-диск упомянутый «Альбом Тобольских видов», изданный в типографии губернского правления по фотографиям П. Паутова в 1864 году.
Пояснительный текст в альбоме к 10 фотографиям Паутова, одного из самых первых фотографов Тобольска, был написан К.М. Голодниковым.
Я привожу здесь одну из фотографий, на которой изображен памятник Ермаку (илл. 358). Внешнее окружение обелиска, как нетрудно заметить, совершенно не соответствует современному виду. Из описания памятника, сооружение которого проходило в 1837–1849 годах при содействии и финансовой поддержке знаменитых уральских магнатов Демидовых и Яковлевых, следует, что в 1857 году, незадолго до фотографирования, по распоряжению губернатора Арцимовича при памятнике были устроены цветник и сад, оранжерея и теплица. В теплице выращивались георгины и китайские розы, олеандры и гортензии, кактусы и левкои и многие другие экзотические растения. Их было более тысячи. Среди деревьев выделялись яблони и кипарисы, лимонные, ананасовые и персиковые насаждения. Выращивались овощи: огурцы и салат, редиска и сельдерей, спаржа и петрушка. Плоды и овощи свободно продавались всем желающим. В летние дни в саду при памятнике в специальной беседке для танцев играл духовой оркестр. Беседки для оркестра и танцев хорошо видны в правой части фотографии. К сожалению, потомки Паутова и Голодникова не сумели сохранить былую роскошь оформления, обеднив первоначальные замыслы авторов памятного сооружения.
Несколько слов о первом фотографе Тобольска титулярном советнике Павле Семеновиче Паутове. Биографические сведения о нём весьма скудны. В Тобольск он приехал из Петропавловска, где до своей отставки служил в полицейском управлении и помощником городничего. В Тобольске его определили надзирателем «своекоштных» воспитанников губернской гимназии. В начале 1864 года Паутов ознакомился с содержанием «Тобольских губернских новостей». В неофициальной части газеты публиковались объявления о выходе из печати в столице империи книг по фотоделу. Из Петербурга было выписано «Популярное руководство к фотографии на коллодионе» доктора Ван-Монкова в переводе с французского. Как сообщалось в февральском номере газеты, редактором которой, кстати, был И. Юшков, с марта того же года в столице должен был выходить журнал «Фотографъ» – первое русское периодическое издание для любителей фотографии. Надо полагать, фотодело привлекло внимание Паутова в значительно большей мере, чем присмотр за своекоштными воспитанниками. В августе он получает разрешение на открытие первой в Тобольске частной фотографии. Первые же опыты оказались настолько удачными, что в содружестве с Голодниковым Паутов издает альбом с видами губернского города. В 1870 году П.С. Паутов переезжает в Пермь. Свое фотографическое заведение он продает дворянке Ю. Томашевичевой.
Альбом с видами Тобольска давно стал библиографической редкостью. Нет его в Тобольске, неудачей закончились мои попытки переснять фотографии в Публичной библиотеке в Санкт-Петербурге, в которой нашлись два экземпляра альбома, но с утраченными фотографиями. И только знаменитая Румянцевская библиотека, как обычно, оправдала мои надежды. Более чем уверен, что после завершения политехнического показа 1872 года тобольский экспонат Юшкова – альбом организаторы выставки передали в упомянутое книжное собрание. Возможно, там же хранятся и чертежи речных кораблей.
Участие тобольчан и тюменцев в престижных выставках продолжалось до конца XIX – начала XX столетий. Так, департамент торговли и мануфактур в мае 1872 года предлагал тобольскому губернатору принять участие в российской экспозиции на Венской всемирной выставке 1873 года. В письме председателя правительственной комиссии упоминались имена тех промышленников Тобольской губернии, которые за демонстрацию своих изделий уже удостоились наград на Всемирной выставке в Париже в 1867 году и на Всероссийской мануфактурной выставке 1870-го года. Среди имен купцов и кустарей, которые могли быть привлечены к участию в выставке, назывались лауреаты мануфактурной выставки: И.Е. Решетников (черная юфть, серебряная медаль), А.Е. Новикова и Г.И. Шураков (кожи, бронзовые медали), И. Кулаков (ковры, почетный отзыв) и др.
В моем распоряжении находится небольшая подборка писем, которыми обменялись в августе – декабре 1899 года И.Я. Словцов и Н.Л. Скалозубов. Подборка содержит семь корреспонденций. Их содержание отражает просьбы Скалозубова и ответы на них Словцова, касающиеся деятельности губернского музея. В частности, Скалозубов просил выслать в музей статьи и фотографию И.Я.Словцова, предлагал свои услуги на публикацию новых работ Словцова в «Ежегоднике» музея. Особенно интересными для меня оказались сведения о совместной отправке некоторых экспонатов музеев Тобольска и Тюмени на Всемирную выставку в Париже 1900-го года. Насколько серьезно оформлялась будущая экспозиция выставки, можно судить из вопросов И.Я. Словцова к Скалозубову. Словцов интересовался, куда отправлять тюки с экспонатами: сразу в Париж или же через Петербург на имя комиссара выставки? Что писать на тюках? Обратите внимание на множественное число слова «тюки». Оно означает немалый объем материалов. К сожалению, я не располагаю сведениями об итогах демонстрации в Париже экспонатов Словцова и Скалозубова. В фондах филиала областного архива в г. Тобольске хранится обширная переписка с организаторами Парижской выставки. В документах имеется список экспонатов, характеризующих природу и население губернии. Пока что мне не удалось изучить эти интереснейшие сведения. Возможно, они помогут установить дополнительные данные об успехах сибиряков в Париже.
В 1901 году в Санкт-Петербурге состоялась Всероссийская кустарно-промышленная выставка. Организационный комитет выставки возглавлял известный русский ученый, действительный тайный советник П.П. Семенов. В своем письме на имя тобольского губернатора П.П. Семенов высказал пожелание видеть на выставке образцы тюменских и ишимских ковров, кож кустарной выделки, экипажей и меховых изделий. Особенное внимание ученый муж просил обратить на возможность участия губернского музея и лично агронома Н.Л. Скалозубова. Из переписки 1902–1904 годов следовало, что по итогам работы жюри выставки экспонаты Тобольской губернии получили две малые серебряные и три бронзовые медали, а также по пять свидетельств и похвальных листов. Изготовление и вручение медалей затянулось (увы!) аж до июля 1904 года ...
Разумеется, участие жителей и предпринимателей Тобольской губернии не ограничивалось упомянутыми событиями. Здесь они приведены только потому, что в отличие от других выставок их известность не столь широка. Были и другие имена и более впечатляющие факты. Например, на той же выставке 1900-го года в Париже обладателями золотых медалей стали тюменские ковровщицы и тобольские косторезы. Но о них в печати сказано немало, а компилятивное описание яркого международного признания таланта наших земляков не входит в нашу задачу.
Из наград местных наиболее ранних кустарно-промышленных выставок следует упомянуть одну из них, весьма примечательную. В июле 1868 года в Тюмени проходила выставка «местных произведений», посвященная посещению города Великим князем Владимиром Александровичем. В семье Ольги Александровны Полищук хранится свидетельство, полученное ее прадедом И.П. Овчинниковым на упомянутой выставке (илл. 359). Награду вместе с памятным бронзовым жетоном он получил за образцы топоров, долот и напарьев по дереву. Напарьи – это полузабытый в наше время термин, относящийся к столярному инструменту типа винтового сверла с горизонтальной рукояткой.
«ЖУРНАЛ ОБЩЕСТВА СИБИРСКИХ ИНЖЕНЕРОВ»
В поисках сведений по истории науки и техники прошлых времен мне постоянно приходилось обращаться к старинным книгам, журналам и подшивкам газет за период времени с середины XIX века до десятых – двадцатых годов минувшего столетия. В непривычном обилии делового рекламного материала, которым, как правило, были заполнены большинство газетных, журнальных страниц и книжных приложений, более всего меня поражали бесчисленные объявления о подписке на технические журналы самых различных направлений и тематик. Не могу избавиться от впечатления, что Россия в указанный временной промежуток переживала никогда более не повторенный бум периодической печати. Даже в годы первой мировой войны журналы почти не прекращали свою деятельность, разве что снизились тиражи да качество печати и бумаги.
Однажды, работая в одном из архивов, я обратил внимание на малоприметное объявление в «Сибирской газете». В нем извещалось о продолжающейся подписке на 1913 год на томский «Журнал Общества сибирских инженеров» (илл. 360). О существовании такого журнала мне не приходилось что-либо слышать ранее. В записной книжке сразу же появилось множество вопросов. В какие годы он выпускался? Когда вышел первый номер? Кто руководил выходом журнала, какова была его тематика? Кто из инженеров и предпринимателей Тобольской губернии принимал в нем участие в качестве авторов статей или членов редакции? Наконец, когда и по каким причинам было прекращено печатание журнала? Когда на тебя мгновенно, как снежная лавина, обрушивается масса аналогичных вопросов, оказаться в положении заинтригованного искателя не гак уж сложно. Первое, что удалось сделать, это занять всю рабочую поверхность моего рабочего стола подшивками, часто далеко не полными, годовых комплектов журнала. Для кратковременного использования мне их доставили из Тобольска мои помощники.
Многодневное чтение и перелистывание страниц дало немало интересных сведений и, главное, обильную пищу для размышлений. Первый номер ежемесячного журнала, инициатором издания которого стали профессора Томского технологического института, вышел из печати в июле 1909 года (илл. 361). Этому событию предшествовала организация в Томске Общества сибирских инженеров. В приветственной речи, произнесенной на первом организационном собрании авторитетным профессором Е.Л. Зубашевым, ректором Томского технологического института, отмечалась важность для сибирских инженеров самого факта рождения объединительной организации. Сейчас трудно объяснить, почему наряду с работой в Томске отделения Императорского Русского технического общества, основанного здесь в 1902 году, возникла необходимость в параллельной структуре. В какой-то мере необходимые пояснения дал Зубашев, озвучив задачи нового Общества. Он говорил о Сибири как о колоссе Российской империи, который к концу XIX столетия если не спал, то дремал, занимая в объеме промышленного производства страны долю, не превышающую трех процентов. Производственная картина к началу второго десятилетия нового века претерпела существенные изменения, значительно возрос инженерный корпус, родился и окреп местный рассадник технических знаний – технологический институт. К сожалению, разобщенность людей с высшим техническим образованием на огромной территории Сибири оставалась реальным фактом. Корпоративное объединение усилий инженеров, взаимный обмен опытом, распространение информации о научно-технических достижениях в мире техники становились настоятельной необходимостью.
Действительные члены Общества, как и сочувствующие, их называли членами-соревнователями, платили вступительный и ежегодный денежные взносы. Согласно уставу, Общество предполагало оказывать его членам материальную поддержку как в быту, так и в проведении научных исследований. Кроме того, в годы войны при Обществе были созданы фонд помощи и особое бюро, которое собирало сведения о своих членах, призванных в действующую армию, с тем, чтобы поддержать их семьи, оставшиеся в тылу. Все эти особенности Общества сибирских инженеров значительно отличали его от общероссийского технического Общества. По сути дела, Общество инженеров выполняло ту же роль, которую предприимчивые потомки изобрели много позднее, в наше время, громко называя созданные ими подобного рода общества «академиями», а себя, соответственно, «академиками», скромно умалчивая, к каким «академиям» они относятся ...