Книги
Окрик памяти. Книга третья
Славу зачинателя сибирского маслоделия современники приписывают разным людям. В Кургане, например, отсчет ведется с января 1894 года, когда в селе Утятском Курганского уезда приезжий петербуржец А.А. Вальков арендовал пустую крестьянскую избу и стал по дешевой цене скупать молоко для переработки его на масло. Он впервые познакомил сибирских крестьян с механическими маслобойками и сепараторами шведских фирм «Корона» и «Альфред Нобель». Несколько раньше Валькова на скупке топленого масла у крестьян-частников разбогател тюменский купец Пятаков. Год спустя правительственный чиновник – специалист по молочному делу В.Ф. Сокульский основал в деревнях южной части Тобольской губернии первые в Сибири маслодельные крестьянские артели-кооперации. Деревни эти размещались на территории Ялуторовского уезда: Морево, Митино, Скородум, Киселева, Дубровское, Суерка и др. Сокульский, кстати, был учеником основателя российской маслодельной промышленности Н.В. Верещагина, старшего брата известного художника-баталиста.
В Морево Сокульскому удалось быстро наладить работу завода благодаря поддержке его инициативы крестьянином Деевым, ранее работавшим у Памфиловых в Черной Речке.
Следует подчеркнуть слова «ранее работавшим». Они имеют ключевое значение, так как определяют приоритет Памфиловых: их молочная, сыроваренная и маслобойная ферма была основана в марте 1986 года. Другими словами, на восемь лет раньше курганцев. К этому времени Анне Яковлевне было всего 25 лет (илл. 253), а ее супругу – за тридцать. Чрезвычайно важно, что на Черной Речке Памфиловы соорудили в современном понятии образцовый завод с паровым машинным приводом, а не просто кустарное ручное производство. Уже в 1887 году Памфиловы получили медаль Министерства государственных имуществ за участие в Губернской выставке сельских производителей. Несколько позже, в 1895 году, они стали обладателями большой серебряной медали Курганской сельскохозяйственной и кустарной выставки «за хорошую постановку молочного хозяйства и устройство первой в Западной Сибири сыроварни и маслодельни, за сыры «бакштейн» и «швейцарский», за выведение прекрасных сортов хлебов и стремление распространить их среди крестьян, за работы мастерской сельскохозяйственных орудий и машин, за растительные масла парового маслобойного завода». Экспозицию чернореченского завода на Курганской выставке посетил министр земледелия и государственных имуществ А.С. Ермолов. Пояснения министру давал сам А.Ф. Памфилов. Тогда же первый сибирский паровой маслобойный завод стал обладателем большой серебряной медали Императорского московского общества сельского хозяйства. Такие награды стали возможны только благодаря наработанному заводом в течение нескольких лет всероссийскому признанию.
К организации фермы Памфиловы подошли с необыкновенным для местных условий размахом. Алексей Федорович имел связи с машиностроительными предприятиями текстильного профиля Великобритании еще по работе своей Богородице-Успенской мануфактуры. Они позволили ему оснастить ферму машинами и котлами английских фирм. Кроме того, Анна Яковлевна, многократно навещавшая родственников в Шотландии, выписала и приобрела по совету супруга английское маслобойное и сыроваренное оборудование, привезла техническую литературу по технологии того и другого производства, в том числе – сыров «швейцарский» и «бакштейн». Более того, пользуясь британскими связями, наладила экспорт своего сибирского масла в Англию и Германию. Вот отчего высококачественное сибирское масло стало известно в Лондоне и Баварии, включая столы королевы Виктории и немецких бюргеров. Уместно вспомнить, что в более позднее время на столе английского премьер-министра Уинстона Черчилля любимым российским продуктом, наряду с армянским коньяком, была тюменская сосьвинская селедка...
Супруги Памфиловы (илл. 254) достаточно мудро разделили свои производственные обязанности. Анна Яковлевна руководила всем домашним хозяйством (няня, горничные, экономки, кухарки и прачки). Хлопотала о состоянии засеянных полей (илл. 255), завела ферму породистого молочного скота из 110–130 голов во главе с быком шотландского происхождения, выписанного также из Англии, наладила инкубаторное выведение цыплят, взяла в свои руки все торговые операции, включая зарубежные, в том числе жмыхом в Германию. Алексей Федорович, обладавший инженерным мышлением и мужской смекалкой, руководил строительством, планировал и контролировал всю механическую часть завода и паровой мельницы. Организовал научный контроль молочного дела: ежедневные замеры кормов и надоя, жирности и плотности молока утром и вечером с помощью приборов Гербера – бутирометра и ареометра-лактоденсиметра, и др. Под его началом находились кузница, где своими силами изготовлялись плуги собственной оригинальной конструкции и другие полевые орудия, конный двор с английскими лошадями, пасека. Плуг оказался настолько необычным, удобным в сельском хозяйстве и доступным по цене крестьянам, что Памфилов отправил образец своего изделия в Тобольский музей. Вся семья, включая детей, освоила верховую езду.
Известный знаток сельского хозяйства Зауралья губернский агроном Н.Л. Скалозубов в 1895 году посетил Черную Речку и подробно обследовал хозяйство Памфиловых. В кратком отчете о поездке, опубликованном тогда же, он отметил проведение трехпольной системы земледелия, хорошую сортировку семян различных сортов, образцовые кузницу и паровое хозяйство, механический обмолот зерна, богатый перечень товарного производства. Кроме сливочного, владельцы имения продавали подсолнечное, льняное, конопляное, горчичное и маковое масло. Торговали семенами, зерном, плугами и боронами, олифой, сыром, медом, пищевым жиром и жмыхом (илл. 256). С сохранением качества постоянно снижалась цена на продукты. Непрерывно велись метеорологические наблюдения.
Памфилов был не только знатоком техники, но и всесторонне увлеченным человеком. Например, построил на пруду водный велосипед с ручным рычажным приводом и лопастными гребными колесами (илл. 257). Одним из первых в Тюмени установил у себя в городе и провел в 1897 году на Черную Речку телефон. Честно говоря, не могу представить себе: каким образом на расстоянии нескольких десятков километров от головной станции Памфилов сумел сохранить нормальную слышимость при существующем тогда уровне телефонной связи и без ретрансляции? А может, впервые использовал именно ее, известную к тому времени релейную ретрансляцию, либо провел на столбах два медных провода, что для Тюмени тех лет было новинкой? Обожал поездки на обычном велосипеде по окрестностям Черной Речки с фотоаппаратом на плече и был, по сути дела, первым фотолюбителем-непрофессионалом в Тюмени. Как всякий неравнодушный и деятельный инженер, следил за публикациями по достижениям науки и новой техники, собрал в доме у пруда богатую техническую библиотеку. Ко всему этому стоит добавить его увлечение живописью на профессиональном уровне, о чем у читателя уже сложилось определенное впечатление по акварелям Памфилова, размещенным здесь по ходу повествования. Склонности к рисованию перешли от отца к детям. Например, одна из дочерей, Маргарита, закончила Рериховское художественное училище. Акварели А.Ф. Памфилова с видами Черной Речки, их около полутора десятков, сохранились в архиве потомков семьи в Екатеринбурге. Мне удалось переписать их сканированием на дискету и обзавестись цветными копиями. Не затерялся и хранится в Екатеринбурге альбом с фотографиями его же работы, сделанными в начале 1890 и по 1906 год.
В Тюмени и в окрестных с Черной Речкой деревнях купец первой гильдии и потомственный почетный гражданин А.Ф. Памфилов имел непререкаемый авторитет. В первую очередь этому способствовали его высокие нравственные качества. Достаточно сказать, что с первых лет работы на Черной Речке Памфилов мог пойти по кратчайшему пути для личного обогащения, сохранив строения винокуренного завода и продавая популярный для России во все времена горячительный напиток. В самом начале своей деятельности он даже получил разрешение тюменских властей на открытие в городе питейного заведения. Будучи, однако, решительным противником спаивания народа и принципиальным трезвенником, он разрушил винокуренное производство и построил на его основе молочную и сыроваренную ферму. Уважая труд местных крестьян и способствуя их благосостоянию, организовал продажу им дешевого пищевого жира, создал, как принято говорить сейчас, множество рабочих мест на ферме и в своем доме.
В соседнем селе Малая Балда (с 1936 года – Мичурине) построил начальное училище, бревенчатое здание которого сохранилось до наших дней (илл. 258), и народную библиотеку. В конце XIX века инспекция Министерства просвещения отметила памфиловскую школу как одну из лучших в Тюменском уезде. В том же селе на собственные средства Памфилов построил деревянную церковь с роскошным алтарем (илл. 259). Когда я впервые посетил Мичурино в 1991 году, то бревенчатое здание бывшей церкви еще стояло, но без куполов и крестов. В нем тогда размещался сельский клуб (илл. 260). Первоначальная архитектура церкви была нарушена не только отсутствием куполов, но и аляповатым пристроем с тяжеловесным крыльцом. Недавно здание сгорело ...
В Тюмени А.Ф. Памфилов исполнял обязанности члена Тюменского общества попечения учащихся и занимал почетную должность мирового судьи (илл. 261). Здание Тюменского окружного суда находилось в полуквартале от дома Памфиловых. За труды и усердие по развитию Богородской и Тюменской местной промышленности, торговли и народного образования Правительство наградило его орденами Святого Станислава 3-ей степени, Святой Анны и медалью «За усердие».
Четверть века посвятил А.Ф. Памфилов городу Тюмени и селам Черная Речка и Малая Балда. Предпринимательские хлопоты, непрерывные заботы о благополучии многочисленной семьи, тревога за судьбу фермы и имения в условиях нарастающей с годами конкуренции, неприятности и снижение прибылей от постоянных в 1897–1907 годах забастовок рабочих Богородско-Успенской фабрики не могли не сказаться на здоровье зачинателя сибирского маслоделия и крупного российского промышленника. В соответствии с записью в метрической книге Мало-Балдинской Всехсвятской церкви (книга хранится в Тюменском областном архиве, запись обнаружена А.С. Иваненко) он скоропостижно скончался 19 марта (1 апреля по новому стилю) 1909 года, как тогда писали, от разрыва сердца (инфаркта). По официальному телеграфному разрешению тобольского епископа Антония «достопочтеннейшего Алексея Федоровича» похоронили в селении Малая Балда, что по соседству с Черной Речкой, рядом с церковью, им построенной. На могиле установили мраморную плиту и памятный знак. В годы Великой Отечественной войны могила провалилась, плита исчезла. Сейчас от памфиловских примет в деревне почти ничего не осталось. Только вековые тополя по периметру бывшей каменной и решетчатой ее ограды еще хранят память о выдающемся инженере сельскохозяйственного производства и великом сибиряке, да уцелевшее здание школы, что стоит напротив, через дорогу.
С кончиной хозяина дела на ферме пошли на убыль. Без твердой мужской руки ветшали строения и дом в имении, прекратилось поступление денег из Богородска, уволилась прислуга. Анна Яковлевна вынуждена была продать дом в Тюмени. В 1911 году она вышла замуж за ялуторовского мещанина Ф.В. Краузе с надеждой, что супруг, моложе по возрасту, чем она, всерьез займется запущенным хозяйством.
Надежда оказалась тщетной. По свидетельству местных жителей новый хозяин занимался только собой, распродал многое из имущества, к труду крестьян относился с пренебрежением. Все рушилось и гибло. Может быть, поэтому новый «родственник» не был воспринят Вардропперами, и они перестали посещать опустевшее поместье. Затем наступили времена великих перемен, за которыми, как известно, следуют столь же великие неопределенности. В первые годы гражданской войны ялуторовская мещанка А.Я. Памфилова-Краузе бросила имение и, вслед за отступавшими частями белых, оказалась в Тобольске, где и скончалась в эпидемию тифа в 1920 году. По окончании гражданской войны чернореченский двухэтажный особняк с сохранившейся мебелью и библиотекой (цвет. илл. 262 ) национализировали и передали в ведение губернского земельного управления. Вскоре, как водится, дом сгорел. Дети Памфиловых, повзрослев, разъехались по России и другим странам. Позже, в советские годы, в бывшем имении размещался исправительный дом, затем заводик по сухой перегонке дерева. Сейчас земельный участок принадлежит учебному заведению из Тюмени. Как и прежде, благоухают сосновый бор, вековые ели и тополя. Сохранила свою чистоту и прозрачность вода в пруду. Меж деревьев проложены дорожки, по вечерам они освещаются фонарями, стоящими на стилизованных металлических стойках. Работает пасека, летают пчелы с угрожающим гулом. Оба берега пруда интенсивно застраиваются дачниками. На крышах шикарных особнячков можно видеть приметы текущего времени: спутниковые антенны...
В моей разбухшей папке под названием «Памфилов» хранятся стихи одной из дочерей А.Ф. Памфилова Маргариты Алексеевны под названием «Сожженная усадьба». Их прислала мне из Петербурга ее внучка Агнеса Андреевна Солюс (Агнеса – через одно «с»!). Стихи написаны в 1921 году и навеяны событиями гражданской войны, итогом которых стала гибель чернореченского поместья. Вчитайтесь в эти грустные строки:
А теперь пришло время рассказать о курьезе, мною упомянутом в самом начале этого раздела. Как-то при деловой встрече доцент нефтегазового университета А.И. Баикина сообщила мне, что она переписывается с потомком Памфиловых и Вардропперов Зыряновым Александром Васильевичем из Екатеринбурга. Доктор экономических наук, профессор А.В. Зырянов, заведующий кафедрой организации и управления коммерческой деятельностью Уральского государственного экономического университета, хранит в своем архиве много интересных документов, касающихся судеб семей Вардропперов и Памфиловых, их пребывания в Тюмени и на Черной Речке. Он располагает фотографиями имения, членов семьи и некоторыми воспоминаниями о Вардропперах, в том числе – зарубежных родственников.
Я сделал попытку наладить знакомство с помощью писем, телефонных разговоров, встреч и взаимного обмена имеющимися материалами. И вот тут-то на меня обрушилась масса сенсационных новостей. Прежде всего, выяснилось, что мать Александра Васильевича Елизавета Алексеевна Шишко (1887–1957) – старшая дочь Анны Яковлевны и Алексея Федоровича Памфиловых. Оказалось, что выходцы из Великобритании и Шотландии – сибирские семьи Вардропперов, Гуллетов, Ятесов (Yаtеs), а также тюменских предпринимателей Памфиловых – в процессе делового и просто человеческого общения породнились. Дочери из одних семей выходили замуж за сыновей других. В частности, женой екатеринбургского и тюменского предпринимателя Ф.Е. Ятеса, владевшего заводами в Екатеринбурге, Сухом Логу, в Тюмени и Заводоуспенке, была дочь Памфиловых Нелли. Как итог: родственные связи оставили свои следы не только в Тюмени, но и в Екатеринбурге, Санкт-Петербурге, в Сибири и на Урале, в Лондоне и в Шотландии. Особый интерес вызвала рукопись А.В. Зырянова под названием «История семьи Вардроппер» (22 страницы). Многие ее материалы оказались для меня совершенно новыми и неожиданными. Так, предшественником тюменского судостроительного завода Г.И. Гуллета был чугунолитейный и механический завод в Екатеринбурге, принадлежавший ему же и его компаньону К.И. Таксу. После отъезда в Тюмень и пуска там нового завода семья Гуллета в 1870 году продала завод Ф.Е. Ятесу, как оказалось – дальнему родственнику Гуллета. Удивительное переплетение судеб! Поражает величайшей степени национальная корпоративность: предприятия передавались не в случайные руки, а, по возможности, родственникам.
Взволновали и другие факты. Со студенческих времен я много лет был знаком с бывшим ректором Свердловского горного института профессором Б.А. Носыревым, бывал у него в гостях в доме в Банковском переулке. Горный институт мы закончили почти одновременно. Мог ли я предполагать, что его супруга Елена Михайловна – внучка Анны Яковлевны Памфиловой-Вардроппер? Недавно из Екатеринбурга мне позвонил ее сын Михаил Борисович Носырев – правнук Вардропперов. Последователь профессии отца, М.Б. Носырев работает в Горной академии (бывший Горный институт) деканом инженерно-экономического факультета, доктор наук, профессор. Он сообщил, что располагает десятком акварелей Черной Речки, фотографиями зданий имения и семьи Памфиловых, включая снимок Агнесы Вильгельмовны Вардроппер.
Благодаря инициативе моих новых знакомых я по электронной почте стал общаться с правнучкой А.Ф. Памфилова А.А. Солюс из Санкт-Петербурга. Она щедро поделилась со мною фотографиями семьи Памфиловых и воспоминаниями своей бабушки Маргариты Алексеевны Памфиловой-Солюс. Возможен визит в Тюмень потомков Памфиловых профессоров А.В. Зырянова и М.Б. Носырева, которые много лет мечтали навестить Черную Речку. Надеюсь получить по итогам этой встречи новые интересные сведения.
СУДОСТРОИТЕЛИ ВАРДРОППЕРЫ
В первой и второй книгах «Окрика ...» мне уже приходилось писать о семье Вардропперов, ее яркой роли в судьбе Тюмени, сибирского судостроения и пароходства. После публикаций я получил несколько интересных откликов от людей, в той или иной мере осведомленных в деталях об истории этой семьи. В частности, из Лондона (!), куда невероятными путями дошло содержание моих поисков и где проживают дальние родственники Вардропперов, меня (лестно было услышать!) записали в «сибирские эксперты» по пребыванию в наших краях знаменитой семьи.