– Кто такие Воплощенные?

Феникс отпивает глоток сока и спокойно поясняет:

– Ну, это слуги и рабы Танаса. Несчастные истязаемые души, тронутые тьмой… или души, которые по своей воле отвернулись от Света. Среди них существует иерархия – Жрецы, потом Охотники за душами, потом Наблюдатели, а низшая ступень – простые верные. И сейчас нас должны больше всего заботить Охотники. – С этими словами он указывает на меня кончиком ножа, как указкой, и лицо его весьма мрачно. – Они будут идти по твоему следу, как свора ищеек, и не остановятся, пока… пока ты не умрешь. У них единственная цель жизни: помочь Танасу уничтожить всех до единого Первопроходцев вместе с их душами и таким образом загасить Свет Человечества.

По всему моему телу прокатывается дрожь. Я вспоминаю Отблеск жертвоприношения на вершине церемониальной пирамиды, там еще было извержение вулкана, и земля содрогалась… Столовый нож в руке Феникса, кажется мне, на миг превращается в изогнутое нефритовое лезвие, похожее на язык ядовитой змеи, перед глазами всплывает лицо Танаса с ритуальной раскраской, с угольно-черными глазами и чудовищной усмешкой, когда он возносит нож, чтобы вонзить его в мое сердце…

Я трясу головой, чтобы отогнать ужасное видение.

– Давай дальше. Зачем Танасу это нужно? Уничтожить Свет, который предположительно заключен в Первопроходцах?

– А зачем вообще злу нужно что-либо уничтожать? – отзывается Феникс, царапая кончиком ножа пластиковую крышку стола. – Затем, чтобы победить. И править миром своими темными путями. С уничтожением каждой новой души Первопроходца сила Танаса и его власть возрастают.

На этих его словах за окном кафе на солнце набегает легкое облако, на миг погружая наш столик в тень. Я хочу спрашивать еще, хочу знать больше, но одновременно слишком боюсь возможных ответов на свои вопросы…

Официантка снова нарушает наше уединение: она принесла завтрак. Еда на тарелке Феникса кажется мне невыносимо жирной и горячей. Феникс с удовольствием режет колбаску пополам и отправляет половину в рот так жадно, будто это его последняя в жизни трапеза. Я тем временем не могу заставить себя прикоснуться к своему несчастному тосту, только отхлебываю чай и спрашиваю:

– И каков по этому поводу наш план?

Держа чашку в ладонях, я грею об нее руки – разговоры о Танасе слабо совместимы с едой.

– Что мы будем делать? Убегать… Прятаться… Сражаться?

Я с трудом выговариваю последнее слово – оно наполняет меня ужасом. Я всегда была такой неконфликтной, терпеть не могла любые конфронтации и споры – а уж драться и вовсе никогда не умела. На самом деле я не имею ни малейшего представления, как это – сражаться, драться.

– Все это сразу, по мере надобности, – отзывается Феникс, вслед за колбаской закидывая в рот кусок яичницы. – Но сперва нам надо отыскать Габриэля.

– Кто такой Габриэль?

– Он Душевидец.

Я отпиваю еще крохотный глоточек чая.

– Отлично. И что это значит?

– Тот, кто обладает даром видеть прошлые жизни других людей и связи между ними, – поясняет Феникс, едва проглотив очередную порцию еды. – Душевидец – он вроде духовного гида по всей Земле, проводник между этим миром и Вышними Сферами. А еще Душевидцы могут предоставлять временное убежище и давать указания, что нужно делать дальше, чтобы повысить шансы на выживание. Но Душевидцев на свете очень мало, и расстояние между ними обычно очень велико. В каждом поколении их рождается всего несколько человек, и они рассеяны по всему миру.

Наконец ощутив подобие аппетита, я откусываю кусочек от своего тоста с маслом.