– Могу. Но я должен побольше узнать о ваших гостях. Я ведь ни в чем вас не обвиняю. Нет оснований. Вы могли и не знать, что это за люди. Скорее всего, и не знали. Ну, так как же?

– Я точно знаю, что они не поляки или финны! – Пашутина справилась с собой и прямо посмотрела в глаза Голицыну. – Я вам во всем признаюсь, господин капитан. С недавних пор здесь, в моем доме, собирается на свои заседания некое Общество дружбы, дружбы между Великобританией и Россией. Так они себя называют. Вы спросите, почему я их к себе пустила?.. – Она вздохнула. – После гибели мужа, полковника Пашутина, я осталась совсем одна. Пенсия за мужа оказалась существенно меньше, чем мне обещали… да и ее платят нерегулярно… А через какое-то время я познакомилась с господином Лембовски. Он был настолько мил, обходителен и любезен, что… когда попросил меня об услуге, я не смогла ему отказать…

– И какого рода понадобилась ему услуга?

– Попросил пустить на постой одного очень милого и воспитанного человека, его помощника. У меня комнаты во втором этаже пустуют, есть отдельный вход… И он даже не каждую ночь приходит!

– Финна Каминена?..

– Его…

– Вот оно как! И что же, он действительно финн?

– Бог его знает… Разговаривали они с господином Лембовски всегда по-английски. И люди, члены Общества этого, тоже почти всегда говорят по-английски. Но здесь бывают и русские…

– Вы знаете, о чем они беседуют? – Голицын почти не надеялся на положительный ответ.

– Конечно, – Пашутина усмехнулась. – Я знаю три языка, в том числе и английский.

«Вот это номер! – Андрей едва не выдал свое волнение. – Ай да вдова! И что же мне теперь с ней делать? По сути, она – пособник иностранных агентов, а по-человечески…»

– Мадам, – сказал он вслух, – надеюсь, вы понимаете свое положение. Поэтому хочу предупредить, чтобы о нашем разговоре ваши… гости ничего не узнали. Вы могли бы вспомнить, о чем они говорили?

Пашутина смутилась.

– Видите ли, я – хозяйка… я об угощении заботилась, в гостиной бывала недолго… приходила, уходила…

– И что же вы слышали?

– В минувший раз говорили о детских приютах, о том, что нужно их открывать в Москве, Петербурге, Казани, Пскове, Нижнем Новгороде, и что для этого должны приехать молодые образованные женщины, говорили про Общество культурных связей, про людей, которые им занимаются в Москве… Но что же в этом плохого?

Задав еще несколько вопросов, Голицын выяснил, что планируется целый десант молодых людей и дам, которые будут устраивать благотворительные столовые, приюты, ремесленные школы, и, собирая пожертвования, проникать в высшие слои общества. Получалось, что Элис Веллингтон с ее «босоножками» была первой ласточкой?

– А о чиновниках высокого ранга не говорилось? О том, что они могут мешать вашим гостям в их благих начинаниях? О том, что некоторых неплохо бы сместить?

– Говорилось! Я даже удивилась: какое отношение имеют богадельни к господину Сухомлинову.

– К военному министру?