Голицыну показали рапорты агентов, и донесения оказались такие, что будь у него волосы подлиннее – непременно встали бы дыбом.

Но капитана мало интересовали шашни Распутина с проститутками. Он искал в куче донесений Залесскую и сопровождавшую ее даму. Поскольку Раиса Пашутина, овдовев, вела довольно скромный образ жизни и в свет почти не выезжала, агенты могли не знать ее в лицо.

Послав курьера в третье «совиное» управление, связавшись по телефону с бастрыгинским домом и отправив дозор молодых «совят» присматривать за жилищем Пашутиной (с тайной надеждой, что парни чему-то научатся от опытных филеров), Голицын взялся за работу.

Пока он копался в бумагах, третье управление искало в своих шкафах, в папках со сведениями о Рейли, фотографические карточки Залесской – желательно в дамском обществе. В конце концов командировали Байкалова на Невский, в знаменитое ателье Карла Буллы: там вроде имелся архив негативов чуть ли не с царствования Его Величества Александра Александровича.

К вечеру Байкалов привез нужную картинку в шести экземплярах – Залесская, Пашутина и еще три дамы очень красиво позировали на фоне изгороди, увитой бумажными розами, и швейцарского пейзажа с горами и водопадом.

Через час агенты Охранного отделения опознали Пашутину. Она была сопровождавшей Залесскую безымянной дамой из одного, месячной давности, донесения.

– Пышная, – сказал агент. – Нашему «старцу» нравится, когда в теле. Есть за что ухватить! А он как раз и любитель ухватить.

– Полагаете, он вел себя с госпожой Пашутиной непристойно? – спросил Андрей.

– Да он и слова-то такого, «пристойность», не знает.

– Но тогда получается, он не одну Пашутину насмерть своими штучками перепугал?

– И очень даже может быть. Знаю точно: к нему барынька приезжала, тоже в теле и тоже из любопытства. Так он за ней потом кого-то из своих келейниц посылал… Мы их келейницами зовем – этих особ женского полу, которых «старец» при себе держит для услуг.

– Понятно… Не все, выходит, считают за честь у него на коленках посидеть?

Агент расхохотался. А Раиса Пашутина, бестолковая домашняя курица, стала в этот миг Андрею даже симпатична.

На следующий день с утра Голицын поехал разбираться со вдовой.

Его приняли точно так же, как в прошлый раз. Пашутина опять утро посвятила хозяйственным хлопотам. И опять вышла не сразу.

– Добрый день, сударыня, – сказал Голицын. – Не обессудьте, разговор у нас будет серьезный.

– Пенсия? – в ужасе спросила она.

– И о пенсии потолкуем. Вот, полюбуйтесь: вам этот кавалер часом не знаком?

Фотографическая карточка Рейли (двухлетней давности, но удачная) легла на круглый столик. Пашутина шарахнулась от нее, как от дохлой мыши.

– Знаком, выходит, – удовлетворенно кивнул Андрей. – Может статься, и в гостях у вас бывал?