— Тогда отправлю ещё одного вестника ребятам. — Дроу вскинула руку, зачаровывая послание, и зашептала, вкладывая в него сообщение.

С тоской оглянулась по сторонам: дело за малым — осталось умудриться поймать экипаж. Часов в пять утра, ага. До ворот Академии имперцы любезно переправили нас порталом, а вот сейчас как? Оглянулась по сторонам: ни одного, даже самого захудалого извозчика (привередничать уж точно не приходилось), только туман парным молоком разлился по сонному городу.

На другой стороне площади противно скрипнули несмазанные колёса. Радостно встрепенулась и бросилась туда, с удивлением замечая, как проступают чёрным пятном очертания открытого экипажа. Старая кляча неспеша перебирала копытами, равнодушно причмокивая губами, а извозчик, закутавшись в широкополый плащ, без нужды понукал её.

— Простите! Довезёте нас до Равиульского квартала?

— В такую погоду, мамзелька? — Излишне театрально закашлявшись, осведомился пройдоха-гоблин (да что же нам вечно на него так везёт?). — Продрогнуть можно не на шутку, не так ли? А то и слечь.

Ну-ну. Про семь голодных ртов, ждущих его дома, когда разговор зайдёт?

— Дам три медяка, — щедро предложила, зная, что среди белого дня стоило бы это не более двух.

— До вашего квартальчика приличный путь — всё в горку. Ради трёх медяков гонять мою кобылку? Нет уж, мамзелька, извольте.

На безлюдной площади топтаться без дела пару часов всяко лучше... Кто ж спорит.

— Вот за пять прокачу с ветерком, — продолжал торговаться извозчик.

Три медяка печально звякнули в кармане плаща — больше у меня не было. Оставалось надеяться, что у Нуалы с собой тоже имеется парочка монет.

— Четыре и не больше, — чуть прищурилась я, глядя на бессовестного вымогателя.

Гоблин хитро зыркнул на меня из-за высокого воротника плаща.

— Не ценят нынче труд простых работяг. Ох, не ценят. Пашешь день и ночь, без продыху, спину гнёшь, а хватает только на хлеб крошками. На головку сыра, и то денег нет.

Извозчик старательно закашлялся, глухо постукивая себя по груди.

— Детки ведь у меня...

— Семеро? — С какой-то неожиданной участливостью поинтересовалась у гоблина.

Тот, видимо, не рассчитывая, что прервут его слезливый монолог, удивлённо выпучил глаза:

— Да нет, двое.

— В школу ходят?