Теперь, в отдалении полутораста почти лет, можно спокойно обсудить эту меру.
Она давала государству по 3 миллиона в год дохода, но громадная часть монастырских имений была роздана Екатериною в дар своим фаворитам, так что в конце концов государство получило от отобрания их недолгую пользу. Было обещано при отобрании имений обеспечить духовные школы и духовенство, но это обещание забылось.
Между тем с нравственной точки зрения эта смелая мера не выдерживает критики.
Здесь было нарушено право собственности и воля тех отдельных лиц, из пожертвований которых сложились церковные имущества. Все эти имения были оставляемы большей частью по духовным – на помин души – в излюбленном жертвователем монастыре, и эта последняя воля умирающих не подлежала никакому изменению. Между тем не только эти усердные пожертвования
Правда, что роскошество иных монахов – в пример которого был приведен быт Троицких иноков – требовало исправления. Правительство могло чрез архиереев обуздать эту роскошь и на излишние от расходов скромного содержания деньги требовать заведения благотворительных и просветительных учреждений. Но давать этим
Люди разных взглядов и положения одинаково сходятся в осуждении этой меры.
Мы видели, как св. Димитрий Ростовский, человек аскетической жизни, не имевший личного интереса к сохранности церковных имений, восстал против присвоения их государством.
Изумительно, что Пушкин в ранней молодости, двадцати двух лет, проживая в Кишиневе, высказал раз письменное мнение, что отобрание церковных имений нанесло сильный удар просвещению народа в России (Русский Архив, 1866 г., стр. 1141).
До сих пор нельзя без чувства величайшей скорби вспоминать об уничтожении 4/5 русских монастырей!
Запустели места, освященные подвигами и благодатью святынь, ознаменованные стремлением к ним усердия народного. И если немногие из этих обителей были потом восстановлены, то большая их часть запустела навсегда. И много есть, например, в Вологодском крае, этой «русской Фиваиде», мест, где в бедной приходской церкви, даже иногда бесприходной, покоятся мощи великого угодника, создавшего обитель, которая на просвещение и утешение народа стояла века и упразднена в злосчастный 1764 год.
Если больно вспоминать о том, что же пережили ревностные к вере современники?!
Самый резкий протест выразил митрополит Ростовский Арсений, уже раньше заявивший себя горячим и бесстрашным ревнителем церковных прав.
Ознакомимся с этою интересною и типичною личностью.
Митрополит Арсений Мациевич произвел чрезвычайно глубокое впечатление на своих современников.
То уважение, которое невольно вызывала к себе его прямая до резкости личность, бесстрашно всегда защищавшая то, что он считал за правду, – это уважение было усилено состраданием, какое вызвано было его беспримерным несчастием.
Конечно, в характере Арсения были черты, которые способствовали его падению. Но теперь, в отдалении полутора веков, нетрудно видеть, что и в основе даже тех сторон его характера, которые вызвали к нему ненависть некоторых властных его современников, лежит благородство, страстная преданность Церкви, служению которой он себя посвятил, его архиерейская совесть.
Народ, чуткий в различении людей, в особенности же Божиих людей, признал его великим страдальцем.
Некоторые события того периода его жизни, когда он является пред нами уже не властным и крутым митрополитом, а в ореоле своего страдания – носят на себе отпечатки не только чрезвычайности, но и прямо чудесности.
А та сила воли, с какою он нес свой тяжкий крест, та тяжелая и поучительная драма души, которая из самолюбивого и властолюбивого человека выработала терпеливого узника, начертавшего в стене своего каменного гроба бессмертные слова: «Благо, яко смирил мя еси, Господи!» – дают ему место не только среди замечательных, но и среди наиболее праведных людей своего времени.
Митрополит Арсений происходил из Польской шляхты, образование получил в Киевской академии.