Иногда надежда имела значение даже сама по себе.

– Не плачьте, госпожа Анна, – сказала ей Мери. – Мама разозлилась бы на вас, если бы узнала. Она ненавидела, когда кто-то плакал.

Кейн в последний раз вытерла слезы и ответила:

– Ты очень похожа на мать.

На следующий день она улетела в Цитадель. И еще через неделю пришла к Реннару.

В будний день ближе к обеду в Церкви Солнца было абсолютно тихо. Серый пасмурный свет лился из окон, но его было недостаточно, и алтарь терялся в полумраке – зажженные вокруг него свечи горели тускло. Кейн шла по проходу, и звук ее шагов по каменным плитам отдавался вокруг.

Внутри не было ни одного человека, но она почему-то не сомневалась, что найдет Реннара здесь.

Окружение ему подходило. Кейн легко могла представить его в строгой рясе священника, совершающего свое очередное чудо у алтаря.

Несмотря на погоду, в Церкви было тепло, едва ощутимо вибрировали спиритом какие-то бытовые схемы совсем рядом.

Небольшая дверь сбоку от алтаря отворилась – узкая и совсем неприметная – и из нее вышел человек, которого Кейн совсем не ожидала встретить.

Дейн замер, когда увидел ее, словно не зная, как реагировать, и заметно смутился:

– Госпожа Анна, – он неловко кивнул. – Я очень рад, что с вами все в порядке.

Кейн улыбнулась в ответ:

– Я крепче, чем кажусь. Вы не знаете, Реннар здесь?

Он замялся и покраснел. Дейн был одним из немногих людей в жизни Кейн, кто действительно краснел от неловкости:

– Да, – ответил он и поспешно добавил. – Я не доверяю ему и стараюсь следить, чтобы он никому не причинил зла.

– Разумеется, – Кейн улыбнулась снова.

Дейн смутился еще сильнее:

– Извините, что не могу поговорить с вами подольше. Мне пора идти, я нужен капитану Атресу на «Сильверне».

Кейн вежливо кивнула ему в ответ: