Вот такой «портрет района» получился у меня. Проиллюстрирован он был тремя фотографиями: одна – портрет Семёна Сергеевича Суляндзиги – принадлежит тогдашнему фотокору газеты «Победа» В. Гуцевичу, две другие – «краснознамёнцу» А. Ештокину. С Володей Гуцевичем мы потом долгое время вместе работали в местной газете, у нас даже дачи были рядышком в брошенном селе Стольное. Неплохой он был парнишка, делал отличные фотографии и писал хорошие стихи о природе, но как пишущий журналист был совершенно никудышный. В «нулевые» годы, когда он ушёл уже из районки и переехал в Партизанск, бывший Сучан, то пытался даже выпускать там что-то наподобие литературного журнальчика, в котором помещал свои стихи и рассказики знакомых самодеятельных «литераторов», сам же его и распространял. Даже мне один экземпляр подарил как-то, но он в моём архиве не улежался, к сожалению. А потом Володя вообще исчез из моего поля зрения. Но это так, к слову.
Отдалённому Красноармейскому району я посвятил свой первый очерк, посвящённый этой территории, и назвал его «Притяжение». Вернее, это был результат моей первой поездки в самое сердце древнего Сихотэ-Алиня, где недавно открылся на месторождениях вольфрамовых руд горно-обогатительный комбинат. Вот этот рассказ:
Притяжение
Ещё в просторном и светлом зале Дальнереченского автовокзала я почему-то сразу выделил из многоликой и шумливой массы пассажиров эту молодую чету с двумя маленькими детьми: в глазах отца и матери одинаковая лёгкая утомлённость далёкой дорогой – видимо, возвращаются из отпуска. Рядом тяжёлые чемоданы и баулы с нездешними покупками, с прикрученными ремнями к багажу тёплыми куртками. Подумалось тогда: наверняка это мои попутчики, потому что чаще всего именно пассажиры из удалённого за 250 километров от ближайшей железнодорожной станции горняцкого посёлка «Восток-2» так обстоятельно собираются в дорогу и даже осенью отправляются в путь с тёплыми вещами, так как там, высоко в горах Сихотэ-Алиня, даже в тёплый приморский октябрь уже по-осеннему свежо. И не ошибся: когда тряский автобус уже пылил по новопокровской дороге, и большинство пассажиров, угомонившись после посадочной суеты, притихли, долго ещё в тесном проходе, заставленном чемоданами и сумками, барахтался расшалившийся мальчишка-куделёк с чистыми смешливыми зелёными глазёнками, не реагируя на сердитые увещевания матери.
– Скорей бы уж домой, – вздохнула она. – Так устаешь в пути. Были в Сочи, в Москве, заезжали в Сибирь к родным. Хорошо в гостях, а дома лучше…
К нашему разговору прислушиваются сидящие рядом пожилой мужчина и молодой парень, чем-то неуловимо похожие друг на друга. Слушают молча, заинтересованно.
А разговор течёт неторопливо – дорога дальняя:
– Давно уже там живёте?
– Восьмой год, сразу после армии, – отвечает молодой супруг.
– Нравится?
– Да что вы! Лучше нашего посёлка, наверное, нет места. – Это снова говорит молодая мама: она наконец-то перехватила расшалившегося куделька, прижала к себе, ласково гладит льняную кудрявую головку. – У ребят там родина, и мы привыкли…
– Как тебя зовут?
– Андрюша…
– Соскучился по дому?
– Да. Там у нас много красивых домов. Там речка с красивыми камушками, и рыбки плавают – вот такие!..
О притягательной силе этого далёкого от обжитых мест рабочего посёлка с космическим именем «Восток-2» я был наслышан давно, а потом, когда однажды после утомительного, почти восьмичасового пути в автобусе я впервые увидел среди зелёного моря нетронутой тайги в самом сердце гор его разноцветные пятиэтажные дома с нарядными балконами-лоджиями, когда познакомился со многими его жителями, в основном молодыми, увлечёнными, с их работой и бытом, я понял, кажется, главный секрет этого удивительного притяжения. Как в чистой родниковой капельке, здесь преломился негасимый солнечный свет Магнитки и Комсомольска-на-Амуре, целины и БАМа, извечно привлекающий молодых к созидательному творчеству, к личному самоутверждению через трудное, нужное дело в необжитых новостройках новых пятилеток.
Романтика первопроходцев, быль, становящаяся легендой. Думали ли об этом геологи, первыми пришедшие в эти трудные горы? Тогда, в 1961 году, для них была тяжёлая, порой изнуряющая работа: таёжный гнус, жаркая духота, холодные ливни. И разочарование: вновь не оправдывались надежды на вольфрам. Всё показывало: он должен быть здесь, но месторождение неуловимо ускользало от глаз изыскателей, Сихотэ-Алинь хорошо упрятал свои сокровища. И как только на сопки упал первый снег, разведчики свернули свой лагерь, вывезли людей и снаряжение вертолётами на базу экспедиции. Остались только четверо, чтобы чисто формально закончить работу – до плана не хватало пробить всего несколько метров канав. Летние работы по ключу Восток-1 не дали положительных результатов, остались необследованными верховья ключа Восток-2.