На пляжах

В 02.29 6 июня тяжелый крейсер «Бейфилд», флагманский корабль командующего оперативной военно-морской группы «U» контр-адмирала Дона Муна, бросил якорь в 11,5 милях от побережья прямо напротив участка «Юта». Немецкий флот никак не проявлял себя, хотя адмирал Кранке приказал атаковать силы вторжения практически сразу после их обнаружения несколькими радарными станциями в 03.09. Море было слишком бурным для легких торпедных катеров, и вышедшие из Шербура две флотилии «Шнельботов» ни с чем вернулись обратно. В любом случае, им вряд ли удалось бы повторить успех апрельской атаки на конвой Т-4.

Серьезную обеспокоенность офицеров, планировавших высадку на участке «Юта», вызывали два островка, расположенные примерно в 4 милях от побережья полуострова Котантен, немного восточнее района вторжения. Они носили название Сен-Маркуф и могли использоваться немцами как площадка для дальнобойной артиллерии или пункт размещения корректировщиков береговых батарей, которых на Котантене было предостаточно. Проигнорировать эту явную опасность для флота вторжения было нельзя. Союзники приняли решение зачистить острова Сен-Маркуф силами 4-го и 24-го кавалерийских эскадронов (усиленных мобильных разведывательных рот) 4-й отдельной кавалерийской группы полковника Джозефа Талли. Примерно в 04.006 июня две группы разведчиков на резиновых лодках подошли к побережью островов Сен-Маркуф и разметили берег для упрощения прибытия основных сил двух эскадронов. Предварительная фоторазведка союзников выявила на Сен-Маркуфе активность противника, но характер ее распознать не удалось. Разведчикам следовало быть готовым к любому повороту событий. В 04.30 кавалерийские эскадроны общей численностью 132 человека высадились на островах и принялись методично их прочесывать. Вскоре выяснилось, что опасения были напрасны. Немецких солдат на Сен-Маркуфе не обнаружили. Зато с избытком хватало мин и хитроумных ловушек. Разведчики потеряли при высадке двух человек убитыми и, по меньшей мере, трех ранеными, а к концу дня жертвами оставленных немцами смертоносных сюрпризов стали еще 14 человек.

Десантная баржа LCVP со штурмовой пехотой второй волны готовится к «гонке к берегу».

Когда поступил сигнал, что острова Сен-Маркуф не представляют опасности, десантные силы 8-го пехотного полка 4-й пд уже почти закончили перегрузку из сравнительно комфортабельных десантных кораблей в хрупкие боты Хиггинса. Эти плоскодонные посудины трудно было назвать удобным средством передвижения, а путешествие по морю в штормовую погоду в боте Хиггинса превращалось в нечто совершенно незабываемое. В десантном отсеке не было сидений, ноги скользили на мокрой палубе, а малая высота бортов гарантировала, что все вымокнут до нитки. Морская болезнь одолевала солдат 4-й пд уже много часов, поскольку оперативная группа «U» находилась в море дольше всех остальных — три ночи и два дня. Маршрут от «Площади Пикадилли» к участку «Юта» был самым длинным, и ситуацию еще более усугубила 24-часовая отсрочка высадки. Единственное, что могло хоть немного улучшить настроение с трудом сдерживающих рвотные позывы десантников, — оглушительный грохот корабельных орудий, которые вели дуэль с береговыми батареями. Немецкие батареи подали голос в 05.05, когда на фоне предрассветного неба силуэты кораблей стали хорошо различимы. Сначала были атакованы эсминцы «Фитч» и «Корри», выходившие на позиции для предстоящего обстрела берега. В 05.25 удару подверглись тральщики, расширявшие район маневрирования боевых кораблей. Вскоре крейсер «Блэк Принс» открыл ответный огонь и переключил внимание немецких артиллеристов на себя.

Эскадрилья американских бомбардировщиков B-26 «Мародер» на пути к побережью Нормандии пролетает над флотом вторжения союзников.

Пятью минутами ранее — в 05.20 — в небе над районом, прилегающим к пляжам участка «Юта», появились 276 бомбардировщиков Б-26 «Мародер» 9-й американской воздушной армии. Они атаковали семь основных немецких оборонительных позиций вдоль берега, обрушив на них суммарно более 500 тонн бомб. В 05.36 к процессу обработки берега (это именовалось также «размягчением вражеской обороны») подключились суда огневой поддержки военно-морской оперативной группы «U». Линкор «Невада», два американских («Тускалуза и «Куинси») и три британских («Хокинс», «Энтерпрайз» и «Блэк Принс») крейсера, голландская канонерская лодка «Сумба», британский монитор «Эребус», а также восемь эсминцев и два эскортных корабля, входившие в состав бомбардировочной группы, принялись утюжить и береговую линию, и цели в глубине побережья. Под прикрытием этого обстрела штурмовые силы направились к берегу. Чтобы скрыть их приближение, авиация выставила дымовую завесу. Флотилию ботов Хиггинса сопровождали восемь танко-десантных барж LCT с секретным оружием генерала Хоббарта — танками-амфибиями «Шерман» М4А1 DD 70-го танкового батальона. По плану баржи должны были спустить танки на воду в 4,5 км от берега. Но реальность очень скоро внесла свои коррективы. Примерно в 05.42 мощный взрыв прогрохотал под днищем морского охотника PC-1261, направлявшего четыре баржи с танками к сектору «Анкл Рэд». «Я видел, как PC-1261 перевернулся вверх килем, и его корма быстро ушла под воду. Ни я, ни другие капитаны не могли остановиться и подобрать из воды выживших. У нас был строгий приказ: не снижать скорость и избегать маневрирования во время «гонки» к берегу», — вспоминал капитан контрольного судна LCC 60 лейтенант Симс Готье. «Это действительно очень горький момент — идти на полной скорости мимо людей, барахтающихся в воде и взывающих о помощи. Баржи стали расходиться в стороны. Я думаю, шкиперы просто не желали топить оказавшихся у них на курсе людей». Спустя буквально минуту прогремел еще один взрыв. Танко-десантная баржа LCT 597 налетела на мину и за доли секунды ушла на дно вместе с четырьмя «Шерманами». С самого начала двигавшиеся гораздо медленнее своей обычной скорости из-за сильного встречного ветра и зыби, баржи с танками теперь совершенно выбились из графика. Не оставалось сомнений, что, если спустить танки в намеченной точке, они не успеют прибыть на берег с первой волной. Поэтому лейтенант резерва ВМФ Джон Ричер на судне управления PC-1176 принял решение высадить танки гораздо ближе к берегу — в 1300 метрах вместо запланированных 4500. Но даже это похвальное проявление инициативы не помогло, уцелевшие 28 танков DD все равно опоздали и вышли на берег через 10 минут после первой волны пехоты.

Между тем, бомбардировка берега продолжалась. По береговым укреплениям с палубы десантных судов вели огонь САУ М7 «Прист», а когда боты Хиггинса подошли примерно на 650 метров к полосе прибоя, 17 ракетных судов непосредственной огневой поддержки LCT (R) произвели мощный залп, выпустив по берегу 1064 пятидюймовых ракет с мощным фугасным зарядом. Вся эта лавина огня подняла густую завесу пыли и дыма, полностью закрыв те немногие ориентиры, по которым капитаны судов управления и контроля определяли границы секторов высадки. Комбинация сумятицы, вызванной потерей одного направляющего судна, сильного прибрежного течения и невозможности визуального контроля курса привела к тому, что суда первой волны подошли к берегу в стороне от намеченных пляжей высадки — в 500–1500 метрах южнее.

Пехотные подразделения второй волны десанта прибывают на пляж участка «Юта».

Час «Ч» на участке «Юта» был назначен на 06.30, в половинный прилив. Планировщики посчитали, что это обеспечит специальные отряды по уничтожению береговых препятствий достаточным временем для оборудования в частоколе бревен, надолб и противотанковых ежей как минимум восьми коридоров, которыми смогут воспользоваться суда, прибывающие в полную воду. Двадцать десантных судов приступили к высадке штурмовой пехоты точно по графику. Теперь солдатам штурмовых рот 8-го пехотного полка 4-й пд необходимо было преодолеть порядка сотни метров утыканной препятствиями вязкой береговой отмели, чтобы добраться до заваленной плавником узкой полосы берега перед дюнами. Первая волна состояла из 20 отрядов по 30 бойцов 1-го и 2-го батальонов в каждом. Считается, что отклонение десантных барж от курса, допущенное на последнем этапе «гонки к берегу», сильно облегчило задачу передовых рот, поскольку их снесло на участок, менее насыщенный препятствиями и слабее защищенный. Сэмюэль Моррисон в своем многотомном труде «Американский ВМФ во Второй мировой войне» указывает: «Солдаты были приятно удивлены, не встретив артиллерийского огня противника». Участники событий описывают события на берегу в первые минуты высадки несколько иначе. Рядовой Харпер Кольман из 2-го батальона 8-го пехотного полка вспоминал:

«Я был в роте «Н» и прибыл на берег с первой волной десанта. Перед тем, как мы достигли пляжа, снаряд пробил борт нашей баржи, прошел насквозь и проделал дыру в другом борту, заодно вырвав изрядный кусок из моего вещмешка. Исторические книги указывают, что мы высадились на некотором удалении от запланированного места, и это значительно упростило нам жизнь. Я не знаю, что и сказать по этому поводу. В тот момент мы не ощущали, что нам повезло. Мы прыгнули в воду, погрузившись в нее почти по грудь, а до берега оставалось довольно приличное расстояние. По нам стреляли со всех сторон. Минометы, пулеметы, орудия. Не так, как на «Омахе», конечно. Но нам от этого было не легче… Когда мы выбрались на сухое место, оказалось, что нас уже встречают. Не знаю, как ему это удалось, но бригадный генерал Тедди Рузвельт уже стоял на берегу и, помахивая своей тростью, отдавал приказания. Если мы и испытывали страх, то в этот миг он просто испарился, мы не могли теперь оставаться на берегу, даже если бы имели такое желание».

Бригадному генералу Теодору Рузвельту-младшему, заместителю командиру 4-й пд, пришлось пройти целый ряд инстанций, чтобы добиться разрешения высадиться с первой волной десанта. Он был уверен, что «увидев рядом генеральские погоны, солдаты даже в аду решат, что дела не так уж плохи». Генерал Рузвельт стал первым, кто сумел ответить на вопрос, где именно оказались силы первой волны. Выданные карты совершенно не соответствовали тому, что солдаты и офицеры видели вокруг себя. Выяснилось, что вместо выхода с пляжа № 3 и поселка Ле-Дюн-де-Варвиль они высадились у выхода № 2 и почти напротив Ла Гранде Дюн.

Медики американской 4-й пехотной дивизии оказывают помощь раненым на пляжах участка «Юта».

Непосредственно в поселке размещался опорный пункт W5, покрывавший огнем местность примерно в 350 метров вдоль берега и 250 — в глубину. Обороняли опорный пункт солдаты 3-й роты 919-го гренадерского полка под командованием лейтенанта Артура Янке. Несмотря на достаточно юный возраст (23 года) лейтенант успел повоевать на Восточном фронте и за умелое руководство взводом был награжден Рыцарским крестом. 11 мая 1944 года в ходе инспекции этого участка берега фельдмаршал Роммель подверг жесткой критике состояние береговых укреплений. В ответ Янке выразил протест, указав, что они работали не покладая рук, а причина отставания от графика кроется в отсутствии необходимых материалов. «Мы использовали все, что нам прислали», — заявил он. Взбешенный Роммель потребовал, чтобы нахальный лейтенант снял перчатки и показал ему свои руки. Янке продемонстрировал командующему ладони в мозолях и со следами многочисленных порезов. Фельдмаршал сразу же сменил гнев на милость. Он поблагодарил Янке за работу и выразил удовлетворение тем, что, по крайней мере, один младший командир понимает, насколько важна для будущего Германии та, работа, которую им тут приходится выполнять. Но утром 6 июня дела у Янке и его людей обстояли из рук вон плохо. Воздушный налет и последующая бомбардировка флота превратили их опорный пункт в руины. Большая часть вооружения вышла из строя. Личный состав пострадал не так сильно, но многие находились в состоянии шока, который только усилился, когда сквозь оседающую пыль и дым солдаты Янке разглядели на горизонте гигантскую армаду вражеских кораблей.[6] Лейтенант отправил курьера на батарею 122-мм орудий 1261-го артполка, расположенную в Сен-Мартен-де-Варвиль, с приказом произвести артналет по приближающимся к берегу десантным судам противника. Но никакого налета не последовало. Очевидно, курьер не добрался до места назначения. Едва десантные баржи опустили рампы, Янке приказал всем, кто еще способен сражаться, открыть огонь. Чуть выше мощной полутораметровой стены, опоясывающей пляж, размещалась входившая в опорный пункт бетонная огневая точка с башней от французского танка «Рено 17». Внутри был установлен станковый пулемет, из которого ефрейтор Фридрих принялся обстреливать пляж. Измотанные долгим морским переходом и увешанные снаряжением американские пехотинцы еле передвигали ноги, но близкие разрывы мин и выбиваемые пулями фонтанчики воды и песка вызвали у них резкий выброс адреналина, заставивший позабыть о страданиях и дискомфорте. С северного фланга опорного пункта W5 открыл огонь другой пулемет. Единственным укрытием от вражеского огня была уже упомянутая прибрежная стена, и большинство американских пехотинцев устремились к ней. С некоторым опозданием заговорили и несколько 82-мм минометов опорного пункта. Но, раскрыв свое местоположения, они немедленно попали под удар эсминцев огневой поддержки. Нескольких залпов — и минометная позиция перестала существовать. Но подошедшие ближе к берегу эсминцы сами стали целями для немецких береговых батарей. Ситуация осложнялась тем, что корабли не имели возможности маневрировать. Прибрежные воды еще не успели должным образом протралить, и они были полны мин. 30 минутами ранее военно-морская оперативная группа «U» понесла первые потери — эсминец «Корри» налетел на мину и затонул.

Военнослужащие роты «А» 261-го медицинского батальона высаживаются из десантного катера LCM на участке «Юта».

В 06.40 на выручку пехоте прибыли танки-амфибии. Лейтенант Янке был поражен видом выползающих на пляж странных конструкций, внутри которых скрывались танки. Единственное 88-мм орудие его опорного пункта было повреждено осколком, солдаты судорожно пытались вернуть его в строй. Были еще «голиафы» — дистанционно управляемые гусеничные машины, начиненные взрывчаткой, но выяснилось, что оборудование управление выведено из строя бомбардировкой. В конце концов, артиллеристам удалось оживить 88-ю и даже сделать один выстрел — снаряд попал в ходовую часть одного из танков DD и лишил его подвижности. Но и для орудия последствия выстрела оказались фатальными — оно превратилось в бесполезный кусок железа. Практически одновременно с танками-амфибиями прибыла вторая волна десанта, в состав которой входили первые отряды специалистов 1-й саперной бригады специального назначения. Их задача состояла в разрушении или расчистке береговых препятствий. Также саперы должны были ликвидировать минные поля вдоль пляжей и проделать несколько брешей в массивной прибрежной стене для прохода танков. С третьей волной, спустя 10 минут, подошла и техника саперов — бронированные бульдозеры 612-й легкой роты технического обеспечения и танкдозеры 70-го танкового батальона. К этому моменту по пляжам уже вели огонь расположенные на флангах высадки опорные пункты — W3 и W4. Однако огонь был крайне неточным, и куда большей проблемой в этот момент было принятие принципиального решения — перебрасывать уже высадившиеся на берег силы севернее, к намеченным планом секторам, или продолжать вторжение там, где они оказались по воле случая. Флот настаивал на следовании начальному плану — море у Ле Гранде Дюн более мелководное и десантные суда вынуждены были высаживать пехоту и технику дальше от береговой линии (покрайней мере, пока не придет прилив). Командира 8-го пехотного полка полковника Джеймса Ван Флита, прибывшего с четвертой волной десанта, напротив, устраивал этот участок берега; главным образом, потому, что сопротивление противника здесь уже было практически подавлено, а саперы активно расчищали проходы в препятствиях. Он язвительно отметил: «Моряки по ошибке доставили нас именно туда, где я планировал высаживаться самого начала». Все решилось быстро и без проволочек благодаря присутствию на берегу генерала Рузвельта. Проконсультировавшись с командирами штурмовых батальонов, он отдал приказ, чтобы все последующие волны также направлялись к новому месту высадки. Будучи заместителем командира 4-й пд, он имел все полномочия перенаправить атакующие силы в этот сектор, и потому высадка продолжилась без каких-либо попыток отменить его распоряжение. Считается, что, приняв решение продолжать высадку по обе стороны от Ле Гранде Дюн, генерал произнес: «Отсюда мы и начнем войну». Это не совсем соответствует истине. Точные слова генерала были: «Отсюда мы пойдем прямо на материк. Нам посчастливилось атаковать противника на уязвимом участке его обороны, надо воспользоваться эти преимуществом». За умение принимать быстрые и правильные решения в патовой ситуации и личную храбрость, проявленные в день «Д», бригадный генерал Теодор Рузвельт-младший впоследствии был награжден Почетной медалью Конгресса. К сожалению, посмертно — 12 июля он умер от сердечного приступа.

Солдаты 359-го полка 90-й пехотной дивизии высаживаются с десантных судов на берег участка «Юта».

Генерал Рузвельт проинструктировал командиров пехотных батальонов штурмовой волны, что выдвижение вглубь берега следует проводить через выход № 2. Примерно к 9 утра сопротивление опорного пункта W5 было окончательно подавлено, и значительная часть уцелевших бойцов лейтенанта Янке сдалась в плен. Сам лейтенант с горсткой солдат укрылся в командном бункере, а незадолго до полудня, когда сооружение было разрушено огнем флота, попытался проскользнуть в тыл через дюны. Он смирился с судьбой и сдался в плен лишь после ранения и контузии. На пляже, в пункте сосредоточения пленных, его ранило вторично, на этот раз осколком немецкого снаряда. Батареи, разбросанные по побережью полуострова Котантен, продолжали спорадический обстрел пляжей участка «Юта» еще несколько дней.

Как только сопротивление опорного пункта было сведено на нет, пехота 8-го пп начала выдвижение с пляжей вглубь берега. Первая цель состояла в установлении контакта с воздушно-десантными подразделениями. Пройдя через выход № 2 к въезду на проложенную по дамбе дорогу в Сент-Мер-дю-Мон, авангард столкнулся с проблемой. Немцы заложили мощный заряд в дренажную трубу, и, взорвав его, серьезно повредили ходовую часть первого «Шермана» в колонне. Обездвиженная машина заблокировала проезд для других танков 70-го батальона. Засада была организована по всем правилам, и едва только экипаж второго «Шермана» попытался столкнуть вышедший из строя передовой танк в придорожную канаву, открыло огонь замаскированное противотанковое орудие. Двумя выстрелами оно подожгло оба танка, и понадобилось время и целый ряд обходных маневров, чтобы выявить позицию орудия и нейтрализовать его заодно с несколькими прикрывающими пулеметными гнездами. После этого специальные инженерные танки расчистили затор и положили поверх образовавшейся после взрыва воронки полосу искусственного дорожного полотна. Пехотные батальоны не стали дожидаться, когда проход по дороге будет открыт, и двинулись вперед по заболоченным лугам справа и слева от дамбы. 1-й батальон 8-го пп, не встречая сопротивления, к вечеру достиг Тюрквиля, где занял оборону. 3-й батальон наступал западнее, имея целью район южнее Сент-Мер-Эглиз и контакт с парашютистами 82-й вдд. По пути батальон наткнулся на заслон из противотанковых орудий 14-й роты 919-го гренадерского полка и пехоты 1-го батальона того же полка. Немцев застали врасплох, и после короткого огневого боя позиция оказалась захвачена. 2-й батальон выдвинулся на юг вдоль береговой стены, зачищая очаги сопротивления немцев, нейтрализовал слабо обороняемый опорный пункт W2а и через выход № 1 вышел к перекрестку дорог у деревни Пупевиль. Здесь пехота вошла в контакт с парашютистами 3-го батальона 501-го PIR полковника Джулиана Эвелла, которые уже захватили деревню, уничтожив занимавший ее небольшой гарнизон из солдат 1058-го гренадерского полка.

Сражение за дамбы

Между тем, на удалении от побережья разрозненные отряды воздушных десантников столкнулись с первыми пробами противника отвоевать захваченные в ходе ночной высадки целевые объекты. В 09.00 войска 795-го грузинского батальона предприняли контратаку со стороны высоты 20 на деревню Фовиль, расположенную юго-восточнее Сент-Мер-Эглиз. При поддержке трех танков и двух САУ они наступали вдоль дороги и вклинились в линию обороны 3-го батальона 505-го PIR, но солдаты подполковника Краузе устояли и вынудили противника отступить. Ответной атакой рота парашютистов уничтожила арьергард противника, но наступать к высоте не рискнула. Северный фас Сент-Мер-Эглиз, который обороняли парашютисты подполковника Вандеворта, также был атакован примерно в 09.30. Выяснив, что Нэвиль-о-Плен захвачен американцами, противник попытался захватить передовую позицию лейтенанта Турнбулла хитростью. На дороге, ведущей в деревню, появилась странная процессия — колонна немецких солдат в сопровождении француза на велосипеде. Колонна остановилась, а француз подъехал к блокпосту американцев и на ломаном английском пояснил, что эти солдаты хотят сдаться. Однако люди Турнбулла заметили, что в тылу колонны немецкие пехотинцы по одному и мелкими группами ныряют в придорожные канавы и прячутся на полях. Лейтенант понял, что это уловка, и приказал открыть огонь. Перестрелка довольно быстро переросла в затяжной бой. Во второй половине дня, после почти 8-часовой схватки, немцам удалось окружить деревню, и Турнбулл, потерявший к этому времени 28 из первоначальных 44 бойцов убитыми и ранеными, принял решение отступить в Сент-Мер-Эглиз. Фактически отряд Турнбулла принял на себя основной удар, предназначавшийся южной части оборонительного периметра Сент-Мер-Эглиз.

Западнее рассеянные на заливных лугах рек Дув и Мердере парашютисты 505-го и 507-го PIR предприняли первые решительные попытки захватить мосты в Ла Фьер и Шеф-дю-Пон. Вскоре после рассвета ответственный за захват мостов бригадный генерал Джеймс Гэвин выдвинулся с теми людьми, которых ему удалось собрать, к Ла Фьер. Он встретил командира 1-го батальона 505-го PIR майора Кэллема, который уверил генерала, что мост и дамба будут захвачены в течение ближайшего часа. В реальности никакими силами, кроме элементов роты «А» лейтенанта Долана, майор не располагал, да и люди Долана были прижаты вражеским огнем у фермерского комплекса северо-восточнее. Доверившись Кэллему, Гэвин направился далее, к Шеф-дю-Пон и высоте 30, чтобы выяснить, что происходит там. Короткое время спустя по приказу Кэллема отряд лейтенанта Долана предпринял еще одну попытку атаковать ферму, но немцы не собирались сдавать эту удобную позицию. «Когда мы прошли примерно две трети пути до живой изгороди, немцы открыли по нам огонь как минимум из двух мест одновременно», — вспоминал лейтенант Джон Долан. «Я дал очередь из «Томпсона» по тому отрезку изгороди, где, как мне казалось, находится противник. К моей удаче сразу слева от меня обнаружился немецкий окоп, я свалился в него и продолжил стрелять. Я мог только гадать, где засел противник, в то время как я и большая часть моего третьего взвода были видны Джерри как на ладони… Нас прижали и не давали поднять головы, стреляя со стороны изгороди и со стороны моста». За час рота «А» потеряла 10 человек убитыми и 21 ранеными.

Ситуация у перепав через реку Мердере усугублялась отсутствием у парашютистов эффективных средств связи для консолидации усилий. Несколько групп бойцов 507 PIR, собравшихся на высокой железнодорожной насыпи, наступали к Ла Фьер абсолютно несогласованно. С течение времени к ним прибивали все новые и новые десантники, и к 9 утра самый значительный из всех отряд под командованием капитана Флойда «Бена» Шварцвальдера из 2-го батальона 507-го PIR атаковал злополучную ферму с юга. Первые попытки прорваться также оказались безуспешными. К железнодорожной насыпи вышел и командир 508-го PIR полковник Лерой Линдквист, который вместе с несколькими отрядами полка был ошибочно высажен, вместо зоны DZ «N», среди болот, окружающих Ла Фьер. Постепенно полковник собрал под своим началом порядка 200 бойцов и повел их к Ла Фьер в расчете пересечь реку по мосту и выдвинуться к цели полка — Пон Лаббе. Но и эта группа была остановлена огнем со стороны фермы. Фактически, в этот момент три отдельных отряда парашютистов безуспешно атаковали фермерский комплекс, не догадываясь о существовании друг друга. Около 11 утра к мосту прибыл генерал-майор Риджуэй и, разобравшись в ситуации, приказал Линдквисту принять командование всеми тремя группами и совместными усилиями зачистить ферму и захватить мост.

Бригадный генерал Теодор Рузвельт-младший.

То, что должно было стать скоординированной атакой, началось в 12.00. Рота лейтенанта Долана получила приказ наступать к ферме с правого фланга, вдоль северной обочины дороги, усиленный отряд капитана Шварцвальдера должен был ударить с юга. Однако посыльному не удалось добраться до позиции лейтенанта Долана, и тот понятия не имел о задумке Линдквиста. Ранее утром он выслал несколько патрулей с задачей разведать обходные пути к реке в обход фермы. Одной из групп, ведомой лейтенантом Окли, плутавшей в течение трех часов среди садов и живых изгородей, каким-то чудом удалось ни разу не наткнуться на людей Линдквиста и Шварцвальдера и при этом добраться до берега реки. Когда отряд Шварцвальдера пошел в атаку, лейтенант Окли и сержант Куин под защитой одной из стен фермы выдвинулись вперед, остальные бойцы патруля обеспечивали их огневым прикрытием. Выявив позиции трех вражеских солдат, сержант и лейтенант, не задумываясь, застрелили всех троих. Добравшись до подъездного пути к ферме, они решили следовать дальше. Сержант Куин со всех ног помчался вперед и почти пересек дорогу, когда у него под ногами взорвалась граната. Сержант на короткое время потерял сознание, но ни один из осколков не задел его. Придя в себя, он увидел на дереве неподалеку склонившегося к прицелу немецкого снайпера, которого немедленно свалил на землю точным выстрелом. Оглядевшись, сержант обнаружил пулеметное гнездо. Вернувшись к лейтенанту Окли, он доложил диспозицию противника. Пока один из бойцов Окли прижимал немецких пулеметчиков огнем из автоматической винтовки, лейтенант прокрался к ним с тыла и расстрелял весь расчет. Именно в этот момент к ферме с другой стороны приблизились бойцы капитана Шварцвальдера, и немцы немедленно выбросили белый флаг. После зачистки фермы был подведен неутешительный итог: в течение более 8 часов 28 солдат 1057-го гренадерского полка 91-й мобильной десантной дивизии эффективно сдерживали продвижение сотен американских парашютистов. Что бы там ни утверждал полковник фон дер Хейдте, те, кого он назвал негодным сбродом, прекрасно себя показали под Ла Фьер.