Книги
Нормандия 1944. Битва за плацдармы
Отряд Шварцвальдера пересек реку и заболоченную пойму по узкой дамбе, известной как гать Кокиньи, и на западном берегу реки встретился с небольшой группой солдат роты «D» 2-го батальона 507-го PIR под командованием лейтенанта Льюиса Леви, которая удерживала позиции вокруг церкви Кокиньи непосредственно перед выездом на гать. Шварцвальдер получил вполне ясное распоряжение от Линдквиста сформировать оборонительный периметр на западном берегу до подхода подкреплений, но рассудил, что сил Леви будет вполне достаточно, чтобы удерживать деревню и выход на гать. Ему показалось, что в сложившейся ситуации важно поскорее захватить Амфревиль, и потому, выяснив у лейтенанта Леви местоположение штаба командира 507-го PIR подполковника Чарлза Тиммеса, он направился со своими людьми к яблоневым садам северо-западнее Кокиньи. Однако с восточного берега никто не торопился выдвигаться на помощь людям лейтенанта Леви. Элементы 505-го PIR окопались на территории захваченной фермы и по обеим сторонам дороги на восточном берегу реки. Отсутствие радиосвязи вновь сыграло с парашютистами злую шутку.
В 13.00, вскоре после того, как отряд Шварцвальдера оставил Кокиньи, противник пошел в контратаку. Пехота 1057-го гренадерского полка 91-й мобильной дивизии в сопровождении роты танков «Гочкисс» H-39 100-го тб подошли к деревне с запада с очевидным намерением вернуть контроль над мостом и гатью. На позиции вокруг церкви находилось всего 10 солдат и два офицера, тем не менее, услышав лязг гусениц, парашютисты отряда лейтенанта Леви приготовились к обороне. Вскоре на перекрестке чуть западнее деревни показался немецкий санитарный автомобиль с отчетливо видимыми красными крестами на крыше и бортах. Автомобиль постоял несколько секунд, затем повернул направо и помчался в направлении Амфревиля. Очевидно, присутствие американцев в Кокиньи было обнаружено, потому что на перекресток и луга вдоль берега реки стали падать снаряды. Вскоре показались танки в сопровождении пехоты. Парашютисты открыли огонь, стараясь отсечь пехотинцев от бронетехники. В ответ танки начали обстрел церкви, а гренадеры рассредоточились и под прикрытием живых изгородей двинулись в обход деревни к реке. Вскоре несколько «Гочкиссов» двинулись по дороге к западному въезду на дамбу. Здесь занимали оборону расчет базуки и сержант Орлин Стюарт с ручным пулеметом. Как только первый танк подошел на расстояние прямого выстрела, он немедленно был подбит. Второй «Гочкисс» попытался маневрировать, но был атакован противотанковыми гранатами. Сержант Стюарт прикрывал пулеметным огнем двух парашютистов, которые подползли к танку вплотную и метнули гранаты Гэммона. Выскочившие из горящей машины три немецких танкиста были убиты на месте. Для уверенности еще одна граната Гэммона была брошена и в первый подбитый танк. Несмотря на первый успех, положение отряда лейтенанта Леви оставалось зыбким. Решив, что они внесли достаточную лепту в сражение, парашютисты оставили деревню и отошли к позициям полка западнее Кокиньи. В результате, западный въезд на дамбу перешел под контроль немцев.
На восточной ее стороне парашютисты роты «А» 505-го PIR оборудовали блокпост из нескольких бойцов с ручными пулеметами и базуками. На насыпи парашютисты установили четыре противотанковые мины и, на всякий случай, перекрыли западный въезд на мост Ла Фьер вышедшим из строя немецким грузовиком. На другом берегу размещалось несколько пулеметных и минометных позиций. Позже сюда прибыли противотанковые орудия, доставленные планерным эшелоном дивизии. Солдаты на блокпосте могли только гадать, что происходит в Кокиньи — кусты и деревья, растущие по обе стороны насыпи, закрывали обзор. В 16.00, перегруппировав силы, немцы предприняли попытку овладеть мостом Ла Фьер. Три танка с пехотой на броне помчались по дамбе, за ними по откосам насыпи наступала большая группа гренадеров. Когда передний «Гочкисс» подошел к заминированному отрезку дороги, командир танка открыл люк и высунулся наружу, очевидно, намереваясь давать указания водителю. Рядовой Кларенс Беккер выпустил очередь из пулемета BAR и застрелил немецкого офицера. Вражеские пехотинцы укрылись за броней и вытолкнули вперед несколько пленных американских солдат. Парашютисты прекратили огонь, боясь попасть в попавших в беду товарищей. По приказу немцев пленные сняли часть мин, обеспечив проезд по дороге. Танки двинулись дальше, обстреливая позиции парашютистов из орудий и пулеметов. С другого берега реки подало голос 57-мм противотанковое орудие. Снаряд сбил гусеницу с переднего танка. Но ответным огнем танк убил весь орудийный расчет. По танку открыли огонь и два отряда гранатометчиков, вооруженные базуками. Рядовые Ленольд Перерсен и Маркус Хейм стреляли с одной стороны дороги, а Джон Болдерсон и Гордон Прайн — с другой. Первые две ракеты не причинили танку вреда, отрикошетировав от брони. Гранатометчики стали подбираться ближе, выискивая удобную позицию для стрельбы. Вокруг уже грохотал огневой бой.
Группа под командованием генерал Гэвина, добравшись до моста Шеф-дю-Пон, вступила в бой с небольшим гарнизоном, оборонявшим его. Перестрелка продолжалась несколько часов, пока парашютисты, в конце концов, не выдавили противника с моста и не обратили уцелевших немецких солдат в бегство. Убедившись, что ситуация в Шеф-дю-Пон взята под контроль Гэвин вернулся в Ла Фьер. На западном берегу реки Мердере сборный отряд 2-го батальона 508-го PIR предпринял попытку взорвать мост через реку Дув в Пон Лаббе. По пути к мосту собранные подполковником Томасом Шенли парашютисты столкнулись с наступавшим к Ла Фьер пехотным батальоном 1057-го гренадерского полка. Силы были явно неравны, и Шенли отвел своих бойцов на высоту 30, где они окопались, готовые прикрыть фланг сражения за насыпь Кокиньи.
Что касается 101-й воздушно-десантной дивизии, она, несмотря на утреннюю сумятицу, к вечеру 6 июня выполнила значительную часть задач дня «Д». Не удалось лишь установить контакт с 82-й вдд. Боевая группа 1-го батальона 502-го полка 101-й вдд под командованием подполковника Кэссиди выдвинулась в направлении Фукарвиля, но по мере продвижения к цели сопротивление противника становилось все более существенным, а у деревни Фурнель парашютисты окончательно увязли.
На пляжах солдаты 531-го полка 1-й саперной бригады специального назначения занимались опасной и кропотливой работой по снятию мин и ловушек и расчистке берега для приема новых волн десанта. Берег оставался под огнем батарей и расположенных в тылу артиллерийских позиций. Хотя этот обстрел принято называть незначительным, потери от него не становились менее болезненными. Один из снарядов попал в танко-десантную баржу саперов, которая только что причалила к берегу, и вывел из строя два из четырех бульдозеров. Ранее одно из судов с оборудованием полка подорвалось на мине. К концу дня «Д» потери в бригаде, которая не была подразделением прямых действий, составили 107 человек, в том числе 21 убитый. Работами на берегу руководил заместитель командира бригады полковник Юджин Каффи. До 9 мая 1944 года он возглавлял бригаду, но по приказу Брэдли был смещен с понижением после неудачных (а для саперной бригады просто катастрофических) учений «Тигр». Командиром стал бригадный генерал Джеймс Вортон, у которого хватило ума оставить полковника Каффи в бригаде и позволить ему осуществлять практическое руководство подразделением. Полковник прибыл на пляж участка «Юта» со второй волной десанта, сожалея, что не может присоединиться к первой волне. Неразбериха, связанная с изменением фактического места высадки, не смутила его, и полковник Каффи быстро послал часть своих людей к прибрежной стене и проволочным заграждениям, чтобы как можно скорее обеспечить пехоте проходы вглубь побережья. Сам Каффи оставался с группами по расчистке береговой линии, и его личное присутствие под артиллерийским и минометным огнем на берегу во многом обеспечило быстрое создание коридоров для десантных судов. Днем полковник водрузил на участке «Юта» первый звездно-полосатый флаг, который оставался на флагштоке до ноября 1944 года.
К полудню боестолкновения на пляжах практически прекратились. В 14.00 на берег прибыл командир 4-й пд генерал-майор Бартон и развернул на побережье командный пункт. К вечеру вся его дивизия и приданные два батальона 359-го пехотного полка 90-й пд прибыли на берег вместе с перебрасываемыми морем подразделениями воздушно-десантных дивизий. 12-й и 22-й пехотные полки были сразу же направлены на северный фланг участка «Юта», но не сумели достичь целей, назначенных им на день «Д», и сформировали оборонительный периметр западнее Сен-Жермен-де-Варвиль. Подкрепление для воздушно-десантных дивизий продолжали поступать в течение дня. Военно-морской резерв 82-й вдд под командованием полковника Раффа прибыл на десантных судах на участок «Юта» и последовал за 3-м батальоном 8-го пехотного полка 4-й пд, рассчитывая соединиться со своим подразделением в Сент-Мер-Эглиз. У Ле Форж 3-й батальон наткнулся на немецкую линию обороны севернее деревни, и его командир принял решение окопаться, чтобы продолжить наступление утром. Отряд полковника Раффа продолжал наступать самостоятельно, поскольку его задачей был захват зоны LZ «W», куда в 21.10 прибудут планеры с грузами снабжения, артиллерией и службами обеспечения дивизии. Попытка пробиться через немецкую оборону успеха не имела, и планерам пришлось приземляться под огнем рассеянных групп немецких солдат на поля, утыканные «спаржей Роммеля». Почти треть машин разбилась при посадке, но человеческие потери все равно оказались гораздо меньше прогнозируемых. Планерный эшелон 101-й вдд приземлился в зоне посадки LZ «E» западнее деревни Иевиль, которая также не была полностью очищена парашютистами от препятствий и частично оккупирована противником.
Ответные шаги
Немецкая реакция на события оставалась достаточно вялой и децентрализованной. Успех в Кокиньи объяснялся скорее несогласованностью действий парашютистов, чем решительностью командования 1057-го гренадерского полка. В Сент-Мер-Эглиз, где 1-й и 3-й батальоны 505-го PIR успели сформировать линию обороны, атаки даже более мощными силами не дали никаких видимых результатов. Немецкие войска южнее Сент-Мер-Эглиз оказались зажаты между районом, захваченным парашютистами, и наступающими с пляжей частями 4-й пд. В течение дня передовым элементам 8-го пп и 70-го тб пришлось прокладывать себе дорогу через многочисленные очаги сопротивления в этой области. Из 13 опорных пунктов вдоль побережья участка «Юта», девять, размещенных на южном фланге в непосредственной близости от пляжей высадки 4-й пд, были захвачены в день «Д». Находящиеся севернее W10, W10a, W11 и StP12, держались еще несколько дней, пока не сдались, исчерпав боеприпасы и продовольствие. Расквартированный у Перье 6-й парашютно-егерский полк был поднят по тревоге вскоре после высадки десанта. Полковник фон дер Хейдте тщетно пытался связаться с вышестоящими штабами — телефонная связь повсеместно отсутствовала. Бойцы французского Сопротивления, получив кодовый сигнал из Лондона, потрудились на славу, перерезая кабели и взрывая телеграфные столбы. Только в 06.00 полковник сумел связаться с генералом Марксом по гражданской телефонной линии из почтового отделения Сен-Ло и получил приказ зачистить от врага Карантан, а затем наступать на Сент-Мер-Эглиз и вырвать город из рук американцев. У фон дер Хейдте возникли проблемы со сбором своего подразделения, поскольку буквально за несколько дней до вторжения Роммель приказал рассредоточить полк в рамках противодействия усилившейся угрозе воздушного десанта противника. Его 3-й батальон уже вошел в огневой контакт с парашютистами, и полковник вынужден был довольствоваться оставшимися двумя. Добравшись до Карантана, солдаты Хейдте не обнаружили противника, и полковник приказал выдвигаться к Сент-Мер-Эглиз. В Сен-Ком-дю-Мон Хейдте забрался на башню городской церкви и вдоволь насладился потрясающим видом морской армады союзников. Если у него и оставались какие-то сомнения относительно их намерений, то теперь они полностью исчезли. Это было большое вторжение и следовало как можно скорее что-то предпринять. В 19.00 один батальон полка двинулся по главной дороге к Сент-Мер-Эглиз, а второй сместился восточнее, чтобы образовать заслон от наступающих со стороны моря сил морского десанта. Около полуночи, натолкнувшись на мощное сопротивление (главным образом это были войска второго планерного эшелона 82-й и 101-й вдд), оба батальона вынуждены были окопаться на ночь.
Общее число потерь за день «Д» в 4-й пехотной дивизии составило 197 человек убитыми и ранеными, включая 60 пропавших без вести в море. В некоторых источниках указывается цифра 249 человек, но это все равно гораздо меньше, чем потери в ходе учений «Тигр». Точные цифры потерь воздушно-десантных дивизий в день «Д» практически не поддаются подсчету, поскольку еще в течение многих дней десятки и сотни отставших солдат продолжали прибывать в свои подразделения. Однако очевидно, что они гораздо выше, чем у штурмовой пехоты. Считается, что в первый день 82-я и 101-я вдд потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести порядка 2500 человек. Усугубляет эту печальную статистику тот факт, что парашютистам не удалось захватить ряд очень важных целей в глубине побережья и сформировать единый и защищенный плацдарм за прибрежной полосой болот и вязких песков. Проблемы в Нормандии окончательно убедили командование союзников, что ночное десантирование в тылу врага крупных соединений является чересчур рискованным, и последующие крупные высадки воздушного десанта проводились в светлое время суток.
Из-за продолжающегося артобстрела пляжей к 24.00 6 июня американцы уже отставали от расписания. Хотя к этому времени запланировано было высадить 39772 человека, 4732 транспортных средства и 7000 тонн грузов, в реальности на участок «Юта» было доставлено 32000 человек, 3020 транспортных средств и 2500 тонн грузов. Все эти начальные трудности сделали невозможным исполнение грандиозных планов Монтгомери на полуострове Котантен. Шербур пал только 1 июля, причем прежде, чем капитулировать, немецкий гарнизон уничтожил всю ценную инфраструктуру порта. Однако, непосредственно морское вторжение на участке «Юта» прошло, как писал в докладе адмирал Мун, «в основном согласно плану». В немецких штабах до конца дня «Д» не относились серьезно к событиям на западном побережье полуострова Котантен, считая происходящее там каким-то чудовищным по расходованию ресурсов отвлекающим маневром. Совсем другой прием ожидал американцев на участке «Омаха».
ГЛАВА 8
ВТОРЖЕНИЕ С МОРЯ: УЧАСТОК «ОМАХА»
Гонка к берегу
Флотилия тральщиков, расчищавшая район развертывания военно-морской оперативной группы «О», не обнаружила ни одной мины. Обошлось и без вражеского обстрела, так что тральщики справились с задачей быстрее, чем было предусмотрено планом. Флотская группировка «О» под командованием контр-адмирала Джона Холла пересекла Ла-Манш по фарватерам № 3 и № 4; корабли артиллерийской поддержки прибыли к назначенным позициям в 02.20, спустя полчаса подошли транспортные суда с десантом. Флот находился в 11 милях от берега, вне пределов действия береговых батарей противника. Однако резкий северо-западный ветер и полутораметровые волны превратили посадку штурмовых сил на десантные баржи в крайне опасное предприятие. Она началась в 04.15 утра, за час до восхода солнца. Хрупкие боты Хиггинса подпрыгивали на волнах словно невесомые пушинки. Большинство солдат уже скрутила морская болезнь, но главное испытание было еще впереди. Приняв на борт пехоту, баржи отчаливали от кораблей-маток и следовали в район сбора, чтобы в условленный час начать «гонку к пляжам».
Бомбардировку берега корабельной артиллерией решено было проводить в три этапа. Первый, в 05.55, состоял в обстреле всех 14 выявленных разведкой немецких артиллерийских позиций, и в первую очередь батареи на Пуант-дю-Ок, по которой работал 356-мм снарядами линкор «Техас». За 20 минут до часа «Ч» (в 06.10) флот должен был сосредоточить огонь на береговой полосе с задачей вывести из строя как можно больше фортификационных объектов, а непосредственно в час «Ч» (06.30) огневой вал переместится вглубь берега и на фланги участка высадки. Группа огневой поддержки оперативной флотской группы «О» состояла из двух линкоров, трех легких крейсеров и 15 эсминцев и легких кораблей. Контр-адмирал Холл считал выделенные ему силы недостаточными для эффективного «размягчения» берега. Из-за особенностей прилива бомбардировке берега на участке «Омаха» отводилось всего 40 минут — слишком мало, чтобы имеющимися силами эффективно выполнить все поставленные задачи. В 06.00 примерно 480 американских бомбардировщиков атаковали 13 целей вдоль побережья. В отличие от участка «Юта», где налет осуществляли средние бомбардировщики Б-26 «Мародер», обрабатывать вражеские объекты на «Омахе» было поручено стратегическим бомбардировщикам Б-24 «Либерейтор». Из-за низкой облачности в районе бомбардировки, командование отдало пилотам приказ осуществлять удары по приборам, без визуального контакта с целями. В отличие от большинства оптимистично настроенных старших командиров стратегической авиации, пилоты более трезво оценивали способности дальней авиации точно поражать цели на земле, особенно при слепом бомбометании. Над вражеской территорией промах означал лишь превышение уровня сопутствующих потерь. Здесь же сбрасывать бомбы приходилось в непосредственной близости от огромного флота вторжения, который уже был на пути к побережью, и большинство пилотов предпочло провести сброс с задержкой, чтобы подстраховаться, что не поразят собственные войска. В результате основная масса бомб легла в 3–4,5 км позади береговой линии, оставив оборону немцев неповрежденной. Непосредственно на пляж не упала ни одна бомба, а пехотные командиры очень рассчитывали, что множественные воронки можно будет использовать как укрытие для солдат первой волны десанта.
То, что на берегу не разорвалось ни одной бомбы, неприятно поразило пехотинцев первой волны, сражающихся на ботах Хиггинса с рвотными позывами и нервным напряжением. Штаб-сержант Рэй Ламберт из 2-го батальона 16-й ПБГ вспоминал:
Капитан Фрэд Холл находился в другом боте Хиггинса первой волны десанта: