Патовая ситуация

К 07.00 утра на участке «Омаха» царил хаос. Из 48 танков 743-го тб до берега добрались 40, но часть из них вскоре была уничтожена артиллерийским огнем. Большинство машин 741-й тб было потеряно еще по пути к побережью, до полосы прибоя добрались лишь 18 машин, причем три почти сразу же были подбиты. Рота «А» 116-й ПБГ и рота «С» 2-го батальона рейнджеров в секторе «Дог Грин» напротив выхода D-1 Вьервиль попалив настоящую мясорубку. В роте «А» из строя вышло более 60 % личного состава и почти все офицеры и сержанты. Рота 2-го батальона рейнджеров потеряла 35 из 64 бойцов. Рота «Е» 116-й ПБГ высадилась частями в секторах «Изи Рэд» и «Фокс Грин» и лишилась трети личного состава, включая командира роты, прежде, чем достигла полосы гальки. Роте» G» 116-й ПБГ повезло больше других, ее бойцы высадились в секторе «Изи Грин» (вместо «Дог Уайт») западнее выхода D-3 Ле Мулен, в районе, покрытом дымом загоревшейся травы. Но ошибочные действия командиров не позволили использовать это неожиданное преимущество. Рота «F» 116-й ПБГ, высаженная в секторе «Дог Рэд» непосредственно напротив выхода D-3 Ле Мулен, частично оказалась под прикрытием дыма, но три ее отделения попали под плотный огонь опорных пунктов противника и потеряли почти 50 % личного состава. Десантные суда с солдатами роты «Е» 16-й ПБГ были разнесены сильным прибрежным течением, и часть роты оказалась высажена секторе «Фокс Грин», где была практически уничтожена. Несколько отделений роты оказались в секторе «Изи Рэд» между выходами Сен-Лоран и Кольвиль. Здесь сопротивление было наименьшим, и солдатам посчастливилось добраться до гальки с минимальными потерями, но почти без тяжелого снаряжения/, оставшегося на берегу. Рота «F»16-й ПБГ прибыла в сектор «Фокс Грин» и вместе с частью роты «Е» 116-й ПБГ попала под плотный огонь со стороны дотов, прикрывающих выход E-3 Кольвиль. В течение нескольких минут рота «F» потеряла шесть офицеров и половину солдат. Суда с солдатами роты «L»16-й ПБГ отнесло слишком далеко на восток, и они прибыли с 30-минутным опозданием на восточный фланг сектора «Фокс Грин». Хотя потери в роте составили 35 %, она осталась единственным подразделением первой штурмовой волны, сохранившим боевую целостность. Баржи, перевозившие роту «I», ушли еще дальше на восток прежде, чем штурман судна стал вносить поправки в курс. Рота была высажена с опозданием в полтора часа перед фронтом скал на западном краю сектора «Фокс Грин». Из восемнадцати специальных штурмовых саперных групп по расчистке проходов восемь были полностью уничтожены, а с поставленной задачей удалось справиться лишь нескольким подразделениям. Очевидно было, что первая волна оказалась неспособна закрепиться на берегу и выполнить ее работу придется пехоте второй волны.

Пехота второй волны прибывает к побережью Нормандии в районе участка «Омаха».

К 7.00 прилив стал заливать пояс прибрежных препятствий. Неумолимо прибывающая вода безжалостно топила раненых, укрывшихся в песке за бетонными и стальными препятствиями. Добравшиеся до полосы гальки и волнолома уцелевшие бойцы восьми пехотных и одной рейнджерской рот теряли все больше и больше людей от минометного и пулеметного огня, но не в состоянии были продвинуться дальше. Второй волне десанта пришлось высаживаться в условиях полностью неподавленной обороны противника. Плотный огонь вражеских укреплений наряду с множащимися навигационными проблемами привел к еще большей сумятице и хаосу на берегу. Некоторые подразделения второй волны были истреблены также быстро и безжалостно, как и 30 минутами ранее злосчастная рота «А» 116-й ПБГ. Рота «В» 1-го батальона 116-го полка, высаженная в секторе «Чарли», сразу западнее выхода Вьервиль, полегла практически в полном составе вместе с командиром капитаном Этторе Запакостой. Плотность огня в районе высадки стала большим сюрпризом для солдат, которых убеждали, что их задача будет состоять в зачистке пляжей от мелких очагов сопротивления. Командир 2-го батальона 116-й ПБГ майор Бингман вспоминал:

«Я начал понимать, что что-то идет не так, когда, пробираясь к берегу через глубокую воду, укрылся для отдыха за стальным тетраэдром и заметил, что песок у моих ног взлетает вверх маленькими фонтанчиками. Я сообразил, что это пули. В этот момент меня словно подхлестнули… Я чертовски вымотался и был сильно испуган, но не остановился, пока не пересек пляж и не добрался до гальки. Солдаты, что там укрывались, а их было много, порядка сотни, не обратили на меня никакого внимания».

Отдельным подразделениям, наоборот, улыбнулась удача. Рота «К» 116-й ПБГ прибыла к волнолому, потеряв только одного человека, причем этот лейтенант случайно наткнулся на штык еще на борту десантной баржи.

Пользуясь тем, что противник перенес огонь на прибывающие десантные суда, пехота и танки первой волны предприняли попытки прорыва с пляжа. В восточной части участка «Изи Рэд» между выходами Е-1 и Е-3 саперам при помощи бангалорских торпед удалось пробить значительную брешь в проволочных заграждениях. Закончив работу, оставшийся неизвестным лейтенант-сапер встал в полный рост, посмотрел на вжавшихся в песок пехотинцев и презрительно произнес: «Ну что, вы так и будете лежать здесь и ждать смерти, или попробуете хоть что-то сделать?» Один за другим солдаты стали нырять в проход и собираться у подножия утеса. Самые отважные попытались подняться по осыпающемуся склону на плато. Первым это удалось сержанту Филиппу Стрежику из роты «Е» 16-й ПБГ. Вскоре за ним последовал лейтенант Джон Сполдинг, ведя за собой не менее взвода бойцов. Взобравшись на плато, они атаковали с тыла опорный пункт WN62. Одновременно в атаку на опорный пункт с фронта пошли потрепанные остатки роты «F», поддержанные одним из уцелевших танков 741-го тб. Отдельные группы пехотинцев поднимались на утес самостоятельно. Небольшой отряд сумел проникнуть в проход F-1 и вступил в бой с опорным пунктом WN61. С фронта по амбразурам дотов вел огонь еще один «Шерман» 741-го тб. В 07.20 ему удалось вывести из строя каземат с 88-мм орудием. Три танка М4 743-го тб начали взбираться на скалистый уступ у опорного пункта WN70, а три других приступили к штурму опорного пункта WN68 на западной стороне выхода D-3 Ле Мулен, прорвав первую линию обороны.

Мыс Пуант-дю-Ок. Осыпь, образовавшаяся при обстреле скалы артиллерией флота, немного упростила процесс подъема рейнджеров на вершину.

В самый разгар хаоса в сектор «Дог Уайт» на десантном судне LCVP 71 прибыли бригадный генерал Норман Кота и командир 116-го пп полковник Чарльз Кэнем. Случайно они оказались в ключевой точке этого участка берега. Скрытые дымом горящей травы, они смогли высадиться достаточно безопасно и с сохранением порядка. Вокруг себя они обнаружили роту «С» и смесь из рейнджеров и солдат 2-го батальона, ищущих укрытие. Судьба остальной части штаба полка была гораздо печальнее. Десантная баржа LCl (L) — 91 получила попадание снаряда и взорвалась, убив значительную часть тех, кто был на борту. Пятью минутами позже рядом с ней попыталось причалить десантное судно LCl (L) — 92, но налетело на мину, закрепленную на залитом приливом препятствии. Взрыв воспламенил баки с горючим. Два судна горели еще много часов. Еще более усиливая беспорядок на пляже, со второй волной на берег прибыло значительное количество техники, которая увязла вдоль береговой линии и стала легкой целью для немецкой артиллерии. Бригадный генерал Кота и полковник Кэнем приняли командование разрозненными частями и организовали выход пехоты с пляжей и прорыв вглубь берега. Первоначально Кота обнаружил подходящее место, позади которого стрелок с легким пулеметом BAR мог обстрелять позицию немцев на вершине утеса. Под прикрытием этого огня несколько храбрых парней из 29-й пд по приказу генерала помчались к проволочным заграждениям с бангалорскими торпедами, и через несколько секунд проход в мотках спирали Бруно был готов. Первый боец, бросившийся в эту брешь, был срезан очередью и успел лишь простонать: «Мама!». Кота понял, что, если он не предпримет нечто экстраординарное, никто больше не рискнет войти в проход в колючке. Он шагнул в брешь сам, прошел за полосу проволоки и помахал рукой, призывая солдат последовать за ним. Бойцы ринулись в проход и, как ни странно, ни один из них не был ни ранен, ни убит. Генерал повел эту разношерстную группу через 100-метровый участок высокой травы и тростника к основанию уступа. Не мешкая, отряд начал подъем на вершину мелового утеса. Восточнее, в секторе «Дог Рэд», вдохновляя солдат личным примером, на уступ во главе с группой солдат рот «F» и «G» карабкался полковник Кэнем. Примерно в 08.10 несколько проходов в проволочном заграждение проделали и бойцы 5-го батальона рейнджеров. К 9 утра они начали массовый подъем на плато, параллельно с группами Кота и Кэнема, численность которых постепенно росла. В первых рядах рейнджеров поднимались бойцы небольшого отряда лейтенанта Чарли Паркера, который сразу же выступил к Пуант-дю-Ок. Далее на восток, командир 16-го пп полковник Джордж Тэйлор, высадившийся со своим штабом в 08.20 в секторе «Изи Рэд», стоя в полный рост, вдохновлял прижатых огнем ветеранов «Большой красной единицы» ставшими легендарными словами: «На пляже остаются два вида людей: мертвые и те, кто смирился с тем, что умрет. Так что берите ноги в руки и убирайтесь отсюда к чертовой матери!».

Тем не менее, положение на берегу оставалось критическим. В 08.10 капитан Билл Фридман из 16-й ПБГ приближался на борту десантного судна к сектору «Фокс Рэд». Он смотрел на быстро приближающийся берег и сказал своему соседу: «О, Боже, это выглядит как Тарава!». Ему на ум пришли ужасные картины из американских новостных роликов про кровавую битву за этот остров в Тихом океане в ноябре 1943 года. Он невольно вспомнил снимки мертвых американских морских пехотинцев, плавающих в прибое, и сообщения о тысячах погибших и раненых.

«Я спрыгнул с рампы в воду. Глубина была по грудь, но ноги сразу увязли в песке. Пройдя примерно метров пять, я почувствовал твердое дно и пошел быстрее, а когда оказался на берегу, то сразу же помчался к гальке, где и упал, ошеломленный, среди кучи солдат и офицеров, живых, умирающих и уже мертвых. Я не знал, что делать дальше. Я помню, что смотрел на море, и вода была красной от крови, а в ней плавали тела и снаряжение, все это кувыркалось в прибое… Вдоль линии бойцов на гальке я видел, как люди дергались, когда в них попадали пули или осколки. Но на это никто не обращал внимания. Я чувствовал себя увереннее, поскольку находился плечом к плечу с другими бойцами. Было что-то основательное в том, что теплые человеческие тела лежат рядом с тобой, даже если это уже были мертвецы; все равно лучше, чем быть одному. Они обеспечивали некий комфорт, а порой и спасали от пуль. Припоминаю один эпизод, когда я пытался что-то объяснить майору, нашему оперативному офицеру. Я вынужден был орать прямо ему в ухо, поскольку вокруг был такой жуткий грохот, что иначе он не услышал бы меня. В тот момент, когда я старался донести до него свою мысль, майор был убит. Пуля попала ему прямо в центр каски. Наши лица находились всего в паре дюймов друг от друга. Я вполне мог быть на месте того офицера».

Американские рейнджеры поднимаются по веревочной лестнице на вершину мыса Пуант-дю-Хок. Снимок сделан после того, как сопротивление противника на мысе было полностью подавлено.

Эсминцы ступают в бой

Видя, что пехота на пляжах попала в отчаянное положение, примерно в 08.00 эсминцы огневой поддержки стали выдвигаться ближе к берегу, чтобы хоть как-то помочь десантникам. В 08.10 был официально отменен отданный в 06.30 приказ о прекращении огня по берегу. Эсминцы и прежде его нарушали, но это была скорее частная инициатива отважных шкиперов, которые не могли спокойно смотреть, как пехоту и рейнджеров безнаказанно рвут на части. Теперь же к обстрелу по визуальным целям подключилась основная масса кораблей 18-й оперативной группы эсминцев. Рапорты с кораблей демонстрируют прекрасные примеры инициативы и находчивости. Редко между кораблями и берегом существовала связь, и пехота могла давать целеуказания; гораздо чаще артиллерийским офицерам приходилось действовать по наитию. В оперативном рапорте эсминца «Кэрмик» записано: «Было замечено, что группа наших танков, как будто, имеет трудности с прокладыванием пути от кромки прибоя в направлении выхода D-1 (Вьервиль). Молчаливое сотрудничество было установлено таким образом, что мы отслеживали, куда ведут огонь танки, и затем выпускали туда же собственный залп. Как только танки переводили огонь на следующую цель, мы снова поддерживали их огнем. Очень скоро экипажи, поняв суть нашей кооперации, стали действовать как целеуказатели, стреляя трассирующими или дымовыми снарядами. И продолжалось в течение всего их медленного продвижения вдоль берега». Примерно в это же время по берегу вел огонь и эсминец «Маккук». В его прицел попали укрепления опорного пункта WN73 на Пуант-е-Ра-де-ла-Персе, огонь которых стал главной причиной больших потерь десантников в секторах «Дог Грин» и «Чарли». После нескольких залпов один из орудийных казематов взорвался, расшвыряв по сторонам обломки орудия, а второй просто сорвался с утеса и рухнул в море.

В 09.50 с борта линкора «Техас» командующий бомбардировочными силами флота контр-адмирал Карлтон Брайант передал сообщение всем кораблям соединения: «Идите к ним, идите к этим парням. Мы должны помочь им нашими орудиями. Они угодили в настоящий ад на берегу, и мы не можем с этим мириться. Мы должны положить этому конец». Суда открыли массированный огонь по опорным пунктам и почти всегда — с убийственной точностью. Это вмешательство вызвало восторг у войск, все еще придавленных огнем на уровне высшей точки прилива. В секторе ответственности 1-й пехотной дивизии действовало не менее пяти эсминцев. В оперативном журнале эсминца «Фрэнкфорд» записано: «Открыт огонь по цели на берегу. После залпа цель эффективно поражена». Этой целью был дот у выхода E-1. Затем «Фрэнкфорд» обработал огнем минометную батарею на вершине утеса выше E-1. В рапорте указано:

Далее на восток эсминец «Хардинг» также вмешался в наземное сражение в самый решительный момент. В 10.50 с корабля выявили вражеский дот, «который вел огонь по нашим войскам ниже выхода Кольвиль, серьезно препятствуя действиям на пляже. Открыли огонь по доту и уничтожили его». Эсминец «Дойл» обстреливал немецкие позиции в районе выхода Сен-Лоран. Его целями были бетонные пулеметные казематы, поливающие косоприцельным огнем пляжи ниже утеса. «Выявлена позиция противника на утесе и уничтожена двумя залпами», — лаконично записано в бортовом журнале корабля. «Перенесли огонь на каземат на вершине холма, выпустили два залпа, цель уничтожена. Армейские части начали медленное перемещение с пляжа. Маневрируем судном, чтобы оставаться на позиции против течения, которое составляет 2,8 узла». Огневая поддержка такого рода оказалась решающим фактором изменения ситуации в пользу союзников и продолжалась в течение всего дня. Первое сообщение генерала Героу с берега в конце дня, адресованное Брэдли, было эмоциональным подтверждением роли флота в захвате пехотой береговой линии: «Благослови Бог военно-морской флот!»

Американские солдаты у захваченного немецкого бункера на участке «Омаха».

Для старших командиров армии и флота было очевидно, что высадка идет совершенно вразрез с планом. Радиосвязь с берегом практически отсутствовала. В 116-й ПБГ, например, три четверти радиостанций были потеряны в первые два часа высадки. Генерал Брэдли все больше и больше опасаться, что «нашим силам на берегу грозит неминуемая катастрофа». В 08.30 комендант пляжей приказал, чтобы десантные суда с транспортными средствами прекратили подходить к берегу и осуществлять выгрузку. Пляж был завален выведенными из строя боевыми машинами, а прибывающие десантные баржи уже не в состоянии были отыскать место для причаливания. К 9.00 высадка подкреплений фактически прекратилась. В отсутствии ясных докладов, Брэдли приказал майору Честеру Хансену направиться к берегу на десантном судне и лично выяснить, что происходит. В 11.30 Хансен вернулся и доложил «На пляжах полная катастрофа». Находясь у кромки прибоя, трудно было распознать свидетельства постепенно продвижения к утесу и точечные прорывы немецкой обороны. Так что майор сообщил командующему только об очевидном хаосе и огромных потерях на пляжах. Брэдли, совершенно отключенный от поля битвы, находился в шаге от того, чтобы отвести уцелевшие силы и высаживать 5-й корпус в британском секторе ответственности. Что еще хуже, результатом неточной оценки ситуации, отправленной в SHAEF, стал приказ Эйзенхауэра для ВВС начать бомбардировку участка «Омаха» в 13.30. К счастью, выполнить его не представлялось возможным по чисто техническим причинам и таким образом удалось избежать ужасной ошибки суждений и оценок.

Перелом