– Забавно, сынок. На тебя как раз поступила жалоба.

– Серьезно?

– Ребята говорят, ты нагнал на них страху неподалеку от места повешения.

Взгляд агента выхватил из толпы разъяренную компанию мужчин, чьи лица покрывали свежие ссадины и раны.

– Речь о тех джентльменах? – уточнил Соломон. – Без капюшонов их и не узнать.

Инголс не смутился:

– Полюбились наши леса, сынок? Торчишь там безвылазно.

Соломон прищурился, гадая, куда клонит шериф. Намекает на его причастность или надеется застать врасплох?

– Не пойму, в чем суть претензии. У ребят просто погасли факелы, и они запаниковали.

– И откуда ты такой взялся? – крикнул кто-то из куклуксклановцев.

– А вы, парни, откуда? – хмыкнул Соломон и повернулся к Инголсу. – И вы позволите заезжим смутьянам устанавливать порядки в родном городе?

– Они – не смутьяны, а неравнодушные граждане, – окрысился шериф. – Имеют право.

– Действительно, с законом не поспоришь, – протянул Соломон. – Значит, если сюда нагрянет банда чернокожих – в качестве неравнодушных граждан, разумеется, – вы окажете им не менее любезный прием?

Шериф больше не улыбался.

– Ты ведь здесь, верно?

Специальный агент вклинился между спорщиками, предупреждая конфликт:

– Все, закрыли тему. Мы по одну сторону баррикад.

– Ничего подобного! – прорычал шериф и ткнул за спину Соломона. – А это кто? Вечно шляется за тобой по пятам.

Вопрос относился к Хьюго Блэквуду, направлявшемуся в сторону церкви.

– Неравнодушный гражданин, – бросил Соломон, припускаясь следом.