Я собиралась следовать полученной инструкции. Нашла взглядом ту трещину, от которой следовало начинать отсчет шагов. Но, едва я сделала первый шаг, на мраморе расцвел кровавый узор. Он шел от моих ног и дальше по кругу, свиваясь в спираль, центром которой являлся трон.

Голова потяжелела и опустела, мысли как будто осели на дно разума, подобно тому, как ил устилает речное дно. Шаг, другой, где-то на грани слуха я слышу Лидсмада, но… Он подождет, он подождет, сейчас нет ничего важнее шагов.

Скалы растворились, на их месте воздвиглись высокие бирюзовые стены. Бирюза и золото, золото и бирюза – цвета правящей династии. И словно насмешка – розовый опаловый трон. На троне высокий, сильный дракон. Его виски покрыты чешуей, и чешуя эта горит ярче расправленного золота.

Перед драконом стоит девушка: светлые волосы, тонкий вздернутый нос, пухлые губы. Она похожа на меня так, как могут быть похожи две неродные друг другу человеческие девушки. На этой девушке нет одежды, только клочки кружева и золотые цепочки. В её синих глазах стоят хрустально-прозрачные слезы. Первый Церпен и его Квинлиг?

Шаг, еще один, я вижу яркое небо: у дворцового зала исчезла крыша. На троне все так же сидит высокий и сильный дракон, а у его ног съежилась его Квинлиг. Они мертвы, оба. Спираль по которой я иду, – их совместная кровь. Чего они хотели добиться? Извести своих убийц? Уничтожить драконий род? Как умирающие влюбленные нашли в себе силы, чтобы из собственной крови создать подобие спирального лабиринта?

«Месть-месть-месть», – эхом отдалось у меня в ушах.

«Мы не хотели ничего плохого», – тонкий, тающий девичий голос.

«Мы просто жили и любили», – сухо и горько поведал мне давно умерший дракон.

Предпоследний шаг, и я оказываюсь прямо напротив трона. Последний, и по наитию я делаю глубокий реверанс. И замираю, ошеломленная увиденным: мертвая Квинлиг съежилась не просто так. Она до последнего пыталась прикрыть свой огромный живот.

Дети – величайшая ценность драконов. Так почему же Первой Квинлиг, той, что почитают как богиню, дали погибнуть?!

– Аркадия!

Левую щеку обжигает болью. В ту же секунду чувствую, как на голову проливается ледяная вода.

– Белая Квинлиг!

Император? Просто звал меня явно Лидсмад, а пощечина – маминых рук дело. Кроме нас в Старом Зале есть только Император.

Я открываю глаза и вижу перед собой еще одного Церпена. От волнения на его висках выступила серебряная чешуя.

– За что они были убиты? – прямо спросила я.

И увидела в глазах Императора страх. Натуральный животный страх.

– Они не могли этого сделать, – выдохнул он. – Не могли.

Лидсмад привлек меня к себе и отодвинул чуть в сторону, чтобы между мною и Императором оказался он сам.

– Ритуал приветствия завершен? – устало спросила я.