Еще недуга горький плод!Еще гроб труженика слова!Рыдай, наш грамотный народ:Не стало М.Е. Салтыкова!Скончался он. Талант угас.Погиб писатель без возврата.Тяжел до боли скорбный часКончины дорогого брата!..Сижу в раздумьи; дождь идет;Я грустным ветра стонам внемлю;И мнится мне: то слезы льетПрирода-мать сама на землю…Щедрин скончался. Боже мой,Как тяжелы два эти слова!Из груди рвется стон больной:Нет Щедрина! Нет Салтыкова!..Мне горько, трудно мне дышать,Грудь надрывается от боли…Эх, поскорей бы зарыдать,Иль умереть скорей бы, что ли?..РязаньПамяти М. Е. Салтыкова[552]
Г. Михайлов
Родина бедная, родина милая,Мало ль пролила ты слез?Доля твоя, как могила, унылая,Доля развеянных грез!Мало ль ты лучших сынов схоронила,Носителей юной мечты?Опять пред тобою сырая могила,Опять на могиле цветы!..Умер он… умер! закрылись орлиныеЧестные очи в гробу,Крылья повисли его соколиные…Умер; не вынес борьбу.С той неразумною, темною силой,Где он, как факел, светил,Все отдавая тебе, моей милой,Все, не жалеючи сил!..Встань же теперь над сыновней могилою,Встань! помяни его, мать!Много боролся он с темною силою, —Больше его не слыхать!Родина бедная, родина милая,Мало ль пролила ты слез?Доля твоя, как могила, унылая,Доля развеянных грез!2 мая«Да, смерть идет!.. Как мало ныне…»[553]
Вас. И. Немирович-Данченко
Да, смерть идет!.. Как мало нынеОсталось избранных у нас!Еще один огонь, в пустынеПуть указующий, погас.А ночь темней сдвигает тучи,Труднее путь, далек рассвет…О, как ты нужен, вождь могучийИ зло бичующий поэт!Ты знал мучительные годы!Среди презренной суетыКак жадно ты искал свободы,Любви, добра и красоты!Как ты хотел в душе у братаОткрыть хоть проблеск чувств святых,Среди паденья и развратаНайти источник вод живых.И не нашел!.. И силой гневнойИсполнясь весь, как вещий гром,Ты мир неправды ежедневнойПалил карающим огнем.Среди бездушья и порока —Твой смех носился грозовой,И в нем сокрытые глубокоНам слезы слышались порой.Огонь души твоей нещадноТебя же мучил и палил,И им сожженный безотрадноТы очи гневные смежил.Но всемогущи правды силы —Над человеческой душой,Заговоришь ты из могилыЕще грознее, чем живой.«Еще тяжелая утрата…»[554]
Н. К. Никифоров
Еще тяжелая утрата,Косой сверкнула смерть опять —Сегодня славного собратаХоронит русская печать!Весенний день шумлив и ясен,Все жизнерадостно кругом,А он, спокоен и бесстрастен,Почил, объятый вечным сном…«Орел лицейской стаи славной»,Он светоч истины держал,Бичом сатиры своенравнойНаш век клеймил и поучал.Герои дня, житейской прозыСтрашились метких его стрел;Он, сквозь невидимые слезы,Смеяться весело умел.Владел он редким дарованьем —Сарказмом сразу убивать,Одним словцом, одним названьемПодчас весь тип обрисовать.И мощь в словах его таилась,Они вносили всюду свет;В его сатирах отразиласьВся наша жизнь последних лет…Прости, поэт родного края!Пред нами в этот скорбный деньВстает, пути нам озаряя,Твоя увенчанная тень.Спи мирно! Твой прекрасный генийМогилу славой осенит,И ряд грядущих поколенийТропу к ней скоро проторит.2 мая 1889 г.2 мая 1889[555]
Вадим Ольгин
Хранитель правды светлоокойПод вихрем жизненным угас,И муки горести глубокойОбъяли нас.Мы лишь теперь сознали ясно,Каким он светом был средь тьмы,Какой души чудесной, страстнойЛишились мы…К родной стране горя любовьюИ жаждой истины томим,Он равнодушен был к злословью,Неуязвим…Своим путем стопою твердойОн шел упорно до конца:Своим святым призваньем гордый,Будя сердца…Звучала горько и суровоЕго карающая речь,Смех отрезвляющий, громовыйРазил, как меч…Язвил он речью ядовитой,А сердце – плавало в крови,И в нем струею бил сокрытыйРодник любви…Боец погиб… Тяжка утрата,И никого на смену нет,Кто б мог, сумел исполнить святоЕго завет.Памяти М. Е. Салтыкова (Щедрина)[556]
Л. И. Пальмин
Угас Щедрин!.. Светильник многих летЗатмила смерть, нахлынув мрачной тучей.Пусть гроб его мыслитель и поэтКропят слезой, прощальный дав привет…Но пусть огонь его сатиры жгучейГорит в веках за гранью гробовой,А искры те, что брошены им в жизни,Блестят в красе негаснущей живойНад нашею юдолью мировой!Как дороги те искорки в отчизне!Они горят негаснущим огнем…Пускай страшна его сатира злая,Но в ней любовь мы чистую найдем…При тех лучах, друзья, вперед пойдем!Они зовут, приветливо пылая…Пусть лицемер с улыбкой на устах,С притворною, слащавою любовьюВсе хвалит, все в родных своих местах,Но сколько лжи в его пустых словах…Не сам ли он упитан братней кровью?Старик Щедрин, угрюмый, желчный, злой!Ты, сеявший огонь везде и всюду!Знаком ли ты с притворною хвалой?Нет! Ты, громя, болел своей душой,Как честный друг страдающему люду…Усопший вождь! Ты будешь с нами жив!Не гасит смерть святое жизни пламя…Твой прах слезой сердечной оросив,Мы понесем среди родимых нивВ веках тобой развернутое знамя!На могилу Салтыкова-Щедрина[557]
Леонида Π…а
Не личное счастье тебя привлекало:Ты жил и боролся со злом – за других.И сердце твое за других лишь страдало,За немощных духом, за ближних твоих…И смело, и сильно порок обличая,Ты в людях старался сознанье будить;На наши запросы ты, нам отвечая,Свет чистый вокруг нас пытался пролить…И что же?.. Быть может, борьбой изнуренный,Ты раньше, чем надо, в могилу сошел.Лишь там, за могилой, твой дух окрыленный,Быть может, отраду и счастье нашел…А зло не исчезло… Как бремя мирское,Оно, как и прежде, живет и живет;Но дело твое – это дело святое,И память о нем никогда не умрет!Вспомни и помни
Граф Д. А. Толстой и М. Е. Салтыков-Щедрин[558]
Р. И. Романовский
Смерть смертных люта и дивна лишь в том,Что с нами ходит закрытым путем;Собственно строги ее уставы…Не щадит жизни, ни смертных славы.«Немилосерда смертных – секира».В трепете поет всемирна лира:«Бог для нас слабость дал правосудно,Ведет слепоту к блаженству чудно!»Он жнет смертельным мечом созданья,Те беспощадны видим деянья,Что мрут святые, и мрут пророки,А не мрут гнусны наши пороки.Сколько героев тут на сем светеПало, в Старом и в Новом Завете…От Моисея до трона Софии,И от Владимира в нашей России.Видим и теперь смертельны грозы,Что во гроб пали – лавры и розы.Цвет незабудок – министр граф Толстой,И Щедрин (духом), вечный им покой…Щедрый издатель[559] духовной жизниС просветителем неукоризныТрудились вместе доброму делу,В борьбе и слегли – в одну неделю;И представились Богу – в небеса:Граф, в половине пятого часаДвадцать пятого апреля угас[560].Щедрин, в пятницу – у четвертый час ‹!›.Велики, жалки наши недугиВидим светлейших лиц нам услуги —Видим заботы и их стараньяВ кровавом поту, их те деянья:Граф, беспощадно к себе относясь,У Царскосельском лицее учась,Теряя юность, кончил курс наукВ сорок третий год. К пользе наших внукВ виду косневших бразд аварииГраф ведет службу в канцелярииИмператрицы – в прахе – Марии,Клоня всю пользу на благо России.В сорок восьмом граф издал славныхДве истории: иностранныхИсповеданий в «русских владениях»И о финансовых учреждениях.Но мало того. В пятьдесят третьемБыл директором (еще при этомВ канцелярии Морских ведомств-правИздал министерству Хозяйства устав).В шестьдесят третьем, благо и то знать,Граф департаментом стал управлятьПо народному просвещению,Где встретил разлад «к сожалению»…Ибо Руссь ‹!› нуждалась в подготовке,Как девица в свадьбе, по помолвке;А после ж нужны жизни программы,Граф все то видел как в панораме ‹!›.Хотя назначен был в комиссию ‹!›Членом, в сенате, выполнять миссиюНад преступниками государства, —Но не в том пользу извлек для царства.В том же году выбыл за границу.Бросил Руссь так, как жених девицу.И выпустил труд en Paris ici:Le Catholicizme Romain en Russie.И вот сей ангел патриотизма,Русской славы и ефиризмаВ области истории (и знаний)Тех иностранных исповеданийОбратил внимание государя́ —Получает в дар степень докторáВ Лейпцинского ‹!› университета.Автор – за солидный труд поэта,В шестьдесят пятом Руссь ликует тост:Граф, возвратившись, занимает постОбер-прокурором в Святый Синод.Лелеет питомцев… русский народ.В шестьдесят шестых годах, наконец,Нам в другой сфере сияет венец:Граф, с милостивых соизволений,Министром народных просвещений.Граф Димитрий Андреевич Толстой,Был администратор Русси святой, —Вверг чувства, совесть под стопы трона:А сам основах тонул закона ‹!›…Делясь с желаньем царской науки,С Его тяжестью… сердечной муки,В званье министра служил поныне;Дал плодотворности грустной пустыне…Всю жизнь работал, страдал как в огне:И смотрел благо как внутри, так вне.Где ж непреклонность граф покорял,Щедрин в сатирах нас ободрял.Литературну специальность силДевятнадцатый для нас век явил.Двадцать шестого года в январеВ пятнадцатый день – в Спас-Угол селеКалязинского уезда – одинТверской губернии – помещика сын:Михаил Евграфович Салтыков —Щедрин, издатель словесных штыков.Достиг семи лет, и в тогдашний векЕго крепостной учил человек,Живописец Павло: аз и буки,Дав по методу указку в руки;И в день рожденья начал подвиг свой.С тридцать третьего по тридцать шестойГод учащийся здесь изобрел маршрутУ Московский дворянский институт;И в третьем классе, с отличным знаньем,Щедрин – домашним образованьемСдержал экзамен. – А в тридцать восьмомВ Царскосельском лицее учеником.Тут в третьем классе герой в натуреПочувствовал страсть к литературе;Наука, сблизя ту цель с предметом,Стал поневоле светским поэтом.Он с юных лет стал лечить недуги…Ценя светлейшие труды, услуги,Щедрин не желал от смертных славы,Ибо кто с лихвой перед Богом правый?Глас вопиющий возник в пустыне.Кто б из нас того не сделал ныне?Монологи строк, когда являлись,То контрабандой его пленялись:Сперва признали его скаредным,Потом назвали полезно-вредным…Как представляет сей материал,Смех, стыд, страх и плач – скромный идеал.Щедрин в сатирах пороки плавил;Граф, вырывал их и корнем вверх ставил.Но на тех корнях листья являлись,Оба героя горько смеялись…Смех, солидарных являл две страсти:Граф злу смеялся с полета власти;Но Щедрин стоял гораздо ниже,Знал их характер и нравы ближе.Он, в теплых чувствах брата фальшь плавил,Систематично на показ ставил:Плод эгоизма, его недуги…Благоприятно влагал услуги.Дальше его жизнь кто хочет знать,Из его ж стихов все может узнать;Он писал, умер с пером у руках, —А мы с ваяньем умрем на устах.На поле брани, два вождя пали…Чем же труды их мы оправдали?!Мрут трудолюбцы, и мрут пророки:Спрашивают нас —……Салтыков-Щедрин, министр граф Толстой,Вечная память, вечный им покой.Стоят два мужа перед Богом – рядом —От сего мира с новым докладом,В нем есть статья и о смертных горе…Но что пороков!.. как волн у море.Значатся бунты, капризы, сварька,И разноверцев большая свалка,Суя в святыни плеядный смех,Не признавая, что это за грех.Смоем слезою свою грязь с тела,Нас ожидает рубашка бела,Русское сердце дорожит ею…Царь-благодетель! Обдень нас нею.Прости!..
П. Степанов
Памяти Михаила Евграфовича Салтыкова[561]
Замолкла смелая сатира!..Лежит он нем и недвижим;Поэта плачущая лираЗвучит рыданьями над ним…Кто нас будил от вредной спячки?Чей голос правду говорил?Кто наши общие болячкиСатирой трезвою лечил?Кого мы ревностно читали?Кто был бессмыслицы грозой?Кому так чутко мы внимали?Кого любили мы душой?..Кто – век отжившей, полинялой,Бездушной формы был бичом?Кто для застывшей мысли вялойБыл согревающим лучом?Кто ненавидел мрак и тину?Кто честно обществу служил?Кто жизни яркую картинуВ своих твореньях отразил?То – наш писатель незабвенный,Один из светочей земли…Лежит холодный он, смиренный,И думы скорбные легли —В минуту смертную застыли —На мертвом мраморном челе…И тот, чьи руки нас будили,Теперь в гробу спит на столе.Чем мы его разбудим?ДелоОн нам живое завещал…И вы, бойцы, боритесь смело!Он вам дорогу указал…Бичуйте грязную трясинуЛюдских пороков и страстей!Наросты, пыль и паутинуСнимайте с мыслей и идей!Сильнее жизни пульс забьется,И разум глупость победит…В своей могиле он проснется —Из гроба вас благословит…Так плачь же, Русь! Его нет с нами!Его могила уж готова…Нам не вернуть его слезами…Мы потеряли Салтыкова!..Космополитка[562]
Л. Η. Трефолев